Ты родимая моя матушка…
Узнаешь ли сына свово малого?..
Дошел до конца села и в раздумье остановился у двухэтажного дома Неулыбова. Наверху в окне светился огонь.
Несколько минут Елизар в раздумье стоял на крыльце, с мрачным и хмурым лицом, потом тряхнул кудрями и решительно постучал железным кольцом.
Дверь отворил сын Трофима – Федя, учившийся в школе вместе с Вуколом, он весело улыбнулся отцу товарища. Узнав, что Трофим Яковлевич дома, Елизар поднялся наверх. Федька побежал впереди.
Трофим сидел один за столом, в чисто прибранной горнице, обставленной венскими стульями. С потолка светила висячая лампа под зеленым жестяным абажуром. Старик читал огромную церковную книгу в старинном переплете.
При входе Елизара поднял голову, встал и протянул руку гостю:
– Добро пожаловать, Елизарушка! Што поздно? Садись, садись и ты, нечего стоять, в ногах правды нет!
Елизар сел и тяжело перевел дух.
– С большой просьбой, Трофим Яковлич! Уж не знаю, как вы ее примете, а только не к кому больше!..
Он помолчал, тряхнул кудрями и вдруг заговорил – страстно, словно объятый вдохновением:
– Явилась у меня мысль, Трофим Яковлич! Вы знаете мою жизнь: с детства был при помещиках дворовым крепостным, а воля вышла – рабочим стал, но места своего не найду в жизни. Везде обида рабочему человеку! Хотелось выбиться из низкого звания, мотался по городам, покуда семьи не было, – теперь семья! Трудно, Трофим Яковлич! Молодые годы ушли по фабрикам и заводам! В ссылке был – за народ! Вижу, не выбьешься! необразован я!.. Ремесло пить-есть не просит, не коромысло, за плечами не виснет!.. В деревне хочу осесть! Для детей хочу жить, Трофим Яковлич! Мечта моя – дать детям хотя бы малое образование.
– Правильно, – подтвердил Трофим, – для них все живем! Старшенький-то твой – слыхал я – хорошо учится, может, до дела дойдет, помощник будет! Но про какую такую мыслю ты начал?
– А вот! тяжело по чужим углам жить! Странний я! живу на квартире, да не всякий и пустит с семьей-то! Кажний месяц плати, а все в чужом дому живешь! Захотят – и ступай куды хочешь! Теперь вот от церковной квартиры отказали! а куды пойдешь? У кажнего мужика изба полна! И надумал я свою избу огоревать, да силы нет! Трофим Яковлич! помоги, добрая душа! буду платить как за квартиру, а пройдет время – моя изба будет, никто не выгонит! Тебе поклониться – не стыдно, нет унижения, потому – знаю – сам ты был бедняком, нужду испытал, помнишь ее! Знаю, помогаешь ты беднякам, помоги и мне, не Христа ради прошу – отработаю!
Елизар во второй раз в этот день встал на колени.
Текли слезы по бороде его.
– Встань, Елизар! – недовольно нахмурившись, сказал Трофим. – Встань, говорю, я не бог, одному ему кланяйся, а я такой же грешник, как и все мы! Садись-ка, поговорим толком!
Елизар