Барон Вревский[9] генерал
К Горчакову[10] приставал,
Когда подшофе (bis).
«Князь, возьми ты эти горы,
Не входи со мною в ссору,
Не то донесу» (bis).
Собирались на советы
Все большие эполеты,
Даже Плац-бек-Кок (bis).
Полицмейстер Плац-бек-Кок
Никак выдумать не мог,
Что ему сказать (bis).
Долго думали, гадали,
Топографы все писали
На большом листу (bis).
Гладко вписано в бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить… (bis)
Выезжали князья, графы,
А за ними топографы
На Большой редут (bis).
Князь сказал: «Ступай, Липранди[11]»
А Липранди: «Нет-c, атанде[12],
Нет, мол, не пойду (bis).
Туда умного не надо,
Ты пошли туда Реада[13],
А я посмотрю…» (bis)
Вдруг Реад возьми да спросту
И повел нас прямо к мосту:
«Ну-ка, на уру» (bis).
Веймарн[14] плакал, умолял,
Чтоб немножко обождал.
«Нет, уж пусть идут» (bis).
Генерал же Ушаков[15],
Тот уж вовсе не таков:
Все чего-то ждал (bis).
Он и ждал да дожидался,
Пока с духом собирался
Речку перейти (bis).
На уру мы зашумели,
Да резервы не поспели,
Кто-то переврал (bis).
А Белевцов[16] генерал
Все лишь знамя потрясал,
Вовсе не к лицу (bis).
На Федюхины высоты[17]
Нас пришло всего три роты,
А пошли полки!.. (bis)
Наше войско небольшое,
А француза было втрое,
И сикурсу[18] тьма (bis).
Ждали – выйдет с гарнизона
Нам на выручку колонна,
Подали сигнал (bis).
А там Сакен[19] генерал
Все акафисты читал
Богородице (bis).
И пришлось нам отступать,
Раз…и же ихню мать,
Кто туда водил (bis).
Смысл песни в том, что неудачное сражение на реке Черной 4 августа 1855 года стало следствием недовольства, которое разного рода начальство испытывало из-за «бездействия» главнокомандующего князя Михаила Горчакова; по сути дела, штабным нужна была хоть какая-нибудь битва. Горчаков возражал против нее до последнего, но на созванном представительном совещании («Собирались на советы / Все большие эполеты…») было принято идти в бой. Все дальнейшие куплеты точно передают конкретные перипетии этого оказавшегося трагическим предприятия.
Хронологически