Тут народ засвистел: «покажи-ка награду, хозяин!» Тот рукою махнул – и во двор вышла девка какая-то с блюдом в руках. Владетель туда брякнул вязаный кошель – такой небольшой, что коль там серебро, курам на смех награда. Но быть может и золото… кто ж его знает? И говорит: «будет даже с задатком!»
Народ засвистел точно пьянь на питейном дворе подчас празднества. А я думаю: «Вот же жадюга! Мог бы сразу награду всю вывалить, глаз не печалить той кучкой из кошеля». Но раз впрягся – сражайся, сын Конута, дабы с позором домой не вернуться в ту бедность, из коей стремился ты вырваться. А что мало монет – то на долг мой быть может и хватит…
Тийре хмыкнул, поняв в чём тут суть.
– Это я лишь потом уже понял, дурак, за что все они бились… А тогда лишь кошель тот стоял пред глазами – да их морды довольные, наглые. «Нет уж…» думаю: «лягу костями, но сам серебро заберу!» И от злости той так мне легла вдруг удача! Всех я соперников там раз за разом сложил, своему займодавцу сойдясь выбил пару зубов в его жвалах – а последним свалил самого Ульфа Острое Жало из Коттуров… вот кого чудом сумел – прежде первого между блодсъёдда Помежий. Весь в поту и крови, от запала с усталостью точно тот загнанный конь с ног валюсь, и кричу: «Подавай остальную награду!»
Тут хозяин берёт эту девку за руку, и ладонь её мне прямо в лапу пихает: «Держи, заслужил! Какой жеребец ты – Брадсти́нгура даже свалил бабы ради! На тебя, сопляка, ведь и ставить никто не решился, что выдержишь сшибку…»
Я опешил от дела такого, стою рот раскрыв. А он ржёт:
– Что стоишь, точно с бабой не знаешь что делают? Забирай с собой эту мерзавку – и с глаз моих вон её, дуру!» И кошель тот на шею ей точно корове звоночек повесил: «Проваливай, Эрна!»
Свейн налил себе в кубок вина, отхлебнув половину за раз.
– Займодавец мой там провалился куда-то – то ли зубы свои от досады вином заливал, то ли праздновал выигрыш мною добытый. Позабыл я про всё и как дурень набитый поплёлся с конём за ворота – а та девка за мною пошла под смешки и осви́сты соперников мною побитых. Это потом уж узнал я, что была она дочерь их прежнего фейнага младшей сестры, кто вдовою вернулась из наших уделов сюда до Расколотой – а их новый владетель теперь захотел её старшую замуж отдать за кого-то из данников. Та девица любила другого – и фейнаг того бедолагу враз чах! – а её силой замуж. Муж был… из тех, кто чуть что сразу бить, и за ним она отбыла месяца три, сбежав к матери родичам. Ну а дальше её и решил он кому скинуть на руки, эту строптивицу, то состязание устроив – мол, «не я отдаю бабу силой – а саму по чести́ её выбрал достойнейший, лучший из воинов здешних земель».
В общем, идём мы по лесу, и сели у брода реки отдохнуть – а в уме лишь кошель тот на шее у девки. Мой ведь, добыл сам в бою серебро – а та дура вцепилась в него всеми пальцами точно