Дико, но факт: молдаване воевали против молдаван. И противостояние сохранилось, а неприязнь ушла вглубь. Да и неизвестно, когда и где (в каком боку) болячка выйдет наружу.
Медики знают, что чирей – не болезнь, а ее, так сказать, индикатор, сигнальная лампочка. А вот где скрывается сам очаг? И откуда взялась та болезнь? Вопросы для диагностиков. По-русски говоря, для следопытов. С одним из них мне довелось встретиться.
У меня есть привычка: на новом месте знакомиться со своими коллегами. Оказавшись в Тирасполе, я первым делом зашел в редакцию «Приднестровский правды». С редактором газеты Алексеем Печулом проговорили часа полтора. В какой-то момент я почувствовал: мой собрат сидит как на иголках. Оказалось, с номером запарка. И все же одного в город меня журналисты не пустили. Печул свел меня с председателем объединенного Совета трудовых коллективов Тирасполя (ОСТК) Владимиром Емельяновым. Это параллельная горсовету властная структура, образно говоря, якобинского пошиба.
Три дня жил я в мятежном городе, столице Приднестровья. Мы побывали на всех базовых предприятиях. Запомнились встречи на швейном объединении, на заводе «Точлитмаш», на номерном военном и на крупнейшем в Европе консервном комбинате им. Первого Мая. Наведались также в пединститут, школу, детский сад, в пригородный совхоз села Суклея. Меня всюду ветречали как полпреда России. К такому пиетету, признаться, я не привык.
На швейную фабрику № 3 мы угодили в разгар общего собрания. С ходу потащили в президиум, такой чести я удостоен был впервые. Огромный зал кипел и клокотал. На все лады (тон задавали женщины) бранили кишиневских «выскочек». Я сразу же включил диктофон. Вот что запечатлелось на пленке.
«Не желаем быть под властью триколора. Он не заслужил еще такой чести, чтобы ему поклоняться. Они там (взмах рукой в сторону Кишинева) все делают вопреки воли народа. Что у них на уме, только сатана знает» (А. Литвак).
«Не хотим быть невольниками двадцатого века. Если на то пошло, станем живой стеной, создадим свой, женский батальон» (М. Спринчан).
«Будем насмерть стоять. Мужиков, детей подымем. Лучше смерть на миру, чем жить на коленях» (С. Гольденберг).
К трибуне стояла длиннющая очередь. Зал гудел, требуя: «Слово – москвичу!» По совести говоря, я плохой оратор. Уверенней себя чувствую за письменным столом. Но коль народ требует – подчиняйся. Не стал я растекаться мыслью по древу. Доложил, с какой целью послала меня в неспокойный регион рабочая газета. Бегло перечислил впечатления об увиденном. Не удержался от соблазна: изложил свой творческий план, чем себе и навредил. Небесам не нравится, когда простые смертные лезут поперед батьки.
НЕЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Да уж, помыкался я потом в Москве со своими заметками из Молдавии. Первый кусок стоял на полосе, претерпев «конъюнктурную правку» дежурной службы. Резали по живому.