– А почему бы не рассматривать именно такой декор вышивок и ковров, как заклинательные тексты, а сами изделия, будь то скатерть, ковер, палас – как своего рода амулет?! – размышлял я, восхищаясь народной мудростью.
Позавтракав, как и условились накануне, засобирались на конную прогулку по родным местам. Не терпелось посмотреть на Тегерек вблизи. Сопровождать нас с Дамиром собрались Молдо-ава, Салям-ава, Айдар-тага, Мустапакул-ава, Ханзаман-тага. Проехав километра два вверх, мы повернули налево и постепенно углубились в ущелье.
Айдар-тага, чуть придержав коня, поравнялся со мною. – Вот, это ущелье называется Ажыдар-саем. – Если посмотреть с вершины Кара-Даван это ущелье, со своими многочисленными стоками с обеих сторон напоминает следы когтя ажыдара.
Мне подумалось. – Вот бы сейчас иметь под рукой геликоптер, с помощью которого можно было бы убедится в том, что, действительно, с высоты птичего полета, лощины, расположенные елочкой в виде складок на земле, внешне напоминают следы от когтя ажыдара во время своего падения. Спустя два часа мы поднялись на вершину перевала Кара-Дабан, сверху открывалась ошеломительная панорама. Так оно и есть. Прямо из-под ног начинался сай, становясь, чем дальше, тем все глубже и шире, то справа, то слева к нему присоединялись другие саи. В конце концов, глубокий сай упирался в основание Тегерека, который величаво возвышалась среди более низких отрогов окружающих гор.
– Ну как, впечатляет? – спросил Ханзаман-тага.
– О, да! Отсюда открывается поразительная картина. Вот он какой Ажыдар-сай! – не скрывал я своего восхищения.
Последний действительно сверху напоминает след когтя ажыдара. Мне образно представилась картина издыхания раненного ажыдара. Раненное крыло уже не удерживало его тело, ажыдар, лихорадочно размахивая одним крылом, в неровном полете резко теряет высоту и еле-еле перелетев гребень Кара-Дабан жестко падает на противоположный от охотников склон и там прочерчивает когтями все более углубляющимся книзу ложбины.
На фоне ущелья Тегерек выглядит еще величественней. Мне вновь образно представилась панорамная картина происходящего в те дальние времена. Вот – гора мускулов останавливает свое падение лишь на самом дне ущелья. Еще некоторое время вздрагивает, затем тело охватывает судорога, а потом ажыдар издает громкий рык и затихает…. Уже потом тело будет закопано. Я лишь на миг представил, какой же величайший труд был затрачен на сооружение каменной насыпи над телом ажыдара. Хотя, меня внезапно осенило. Какая насыпь? Какой саркофаг? Какой ажыдар? Все – гора-саркофаг, ажыдар, зло, охранители горы, охранная тропа – условны и символичны, – усмехнулся я, но уже не так саркастически, как это было при первом упоминании мифа о Тегерек.
На перевале