– Что такое трубка?
– Ха, похоже, ты не очень-то разбираешься в игральных автоматах, а? – Тут он взглянул на меня и явно смутился. – Сам себе наступаю на мозоль. Не обижаешься, что я тебя ударил?
– Моя обида на моей физиономии, а не в душе.
– Ну, приятель, ты… ты молодец. Дай-ка я тебе кое-что покажу в машине.
Луи взялся за верстак, на котором расположился игральный автомат. Отвинтить заднюю крышку, снять ее, открыть пару задвижек и вытащить наружу внутренний механизм машины – на все ушло у него минуты две-три.
– Смотри, – начал он. – Бросаешь монету, так? Оттягивается вон тот маленький рычажок. Нажимаешь на рукоятку. Происходит толчок, от которого все приводится в движение. Вот там небольшой часовой механизм. Он вращается, когда встает в первое положение, останавливается первое колесико. Немного погодя – второе, а потом третье. Автомат может щелкнуть пять раз. Первые три щелчка – это колеса прокручиваются. Четвертый – блокировка. А пятый означает выплату. Нет пяти щелчков подряд, значит – просадил. Улавливаешь?
Я посмотрел на внешние окошечки с набором рисунков различных фруктов-овощей.
– Картинки ничего не означают, – сказал Луи. – Для отвода глаз. Ложная ориентация. Главное – зубцы. Вот то коромысло входит в прорезь на первом зубце, потом на втором, потом на третьем. Зубцы важны, а они с задней стороны, их не видно.
– А что там с трубкой?
– Трубка всегда набита монетами. Как она заполнится, излишек идет в «банк», это внизу, в ящичке. В машине два «банка». Как только запас в одном кончается, так в дело вступает второй.
– Значит, как только колеса начнут вращаться, часы сзади устанавливают время, когда они должны остановиться?
– Верно. Усек. Вопрос координации. Как во всем остальном: гольф, бейсбол, теннис, бокс – везде главное координация!
Я вглядывался в механизм сцеплений.
– Координация! Благодаря ей я стал чемпионом флота.
Он вдруг вышел на середину подвала, наклонил голову, поднял левое плечо и затанцевал, нанося удары воображаемому противнику – то левой, то правой, уклоняясь, раскачиваясь на цыпочках. Кожаные подошвы его ботинок сопровождали танец своеобразной музыкой шуршания, музыкой скольжения по цементному полу. Я оставил его в покое.
– Эй, взгляни! – крикнул Луи.
Я взглянул.
– Смотри… Он выходит на меня дважды левым хуком. Вот так, видишь? – И Луи выбросил вперед левую. – Понимаешь меня? А я его… видишь, понимаешь?!
– Понимаю, но давай вернемся к машине.
– Хорошо, хорошо, но в третий раз я уже жду его.