Мы поздоровались с пожилым мужчиной, который сидел в будке рядом. Ржавая дверь, стекло со множеством сколов, старое протёртое кресло. Он помахал нам и уткнулся дальше в какие-то листы.
Перед нами красовались рукотворные врата. Раньше здесь были просто шлагбаум и маленькая калитка рядом. Её убрали, а перед ним приварили толстые стальные листы. Теперь шлагбаум стал большой рукой от двери. Мы с Олегом подняли его. Он взялся обеими руками, а я лишь левой и плечом, боясь за швы. Пройдя, за нами с грохотом уронили ручку. Отворившиеся ворота открыли перед нами прекрасный вид на пригород. Вдали виднелись загнивающие ЛЭПы на горах, лес цвёл зелёным цветом, уломанные, просевшие в землю дома, сверху напоминавшие разлёгшихся мёртвых черепах, шли бесконечно в обе стороны, шрамированная временем и погодами дорога. Много проводов свисали со столбов прямо на дорогу, качаясь с редкими дуновениями ветра.
Никого не было на улице. Лишь слабые звуки природы еле слышно доносились где-то со стороны. Птицы не летали, никакие одомашненные животные не бродили по дворам в поисках заботы, хотя бы пищи. Я жалобно всматривался в даль, пытаясь найти хоть какие-то живые антропогенные признаки. Но никого не было на улице.
– Хоть двор свой помнишь? – мы остановились у дороги.
– Слабо. Долго нам идти? – ответил я резко.
– Ты нервничаешь? Что-то случилось дома?
– Я ж не знаю. Но нутром чую, что должен вернуться и всё рассказать.
– Всё будет нормально, минут через десять будем у тебя дома.
Мы двинулись вперёд, прямо посредь дороги. Слева лежали упавшие крыши домов, под ними ещё еле как держались полустенки. Справа же вдоль дороги участками лежал забор – теперь можно легко слететь на машине вниз. Если у кого бензин остался с рабочей машиной.
Дорога начала извиваться как змея и уходить в стороны, как головы гидры. Олег вёл меня за собой чуть ли не в обнимку, ибо, остановившись даже на секунду, я моментально терялся. Вдруг я увидел тот самый магнит.
– Я проходил здесь, – мы остановились, и я указал на приветственный знак города.
– Ну да, однозначно. Из города только два выхода. На Продольной и по Речной на Солнечный.
– А мы сейчас где?
– На Продольной. До Речной идти километра четыре, через Магаданку.
– А если по этой дороге выходить, там будет заправка?
– М-м-м, да, там на двадцатом километре. А зачем ты спрашиваешь, если ты там проходил?
– Хочу удостовериться, что это было, – акцент на последнем слове.
– Может, всё-таки расскажешь, что там с тобой случилось?
– Давай дойдём, и