– В смысле? – спросил он, немного поворачивая голову набок.
– Когда я сбегал с завода, двое парней разговаривали о том, что хотят отнести радио или проигрыватель какой-то к Аппарату. Но говорили они так, словно давно к нему ходят.
– Ты уверен, что они точно про него говорили? – он подошёл ко мне ближе.
– А ты знаешь другого Аппарата?
Олег немного помешкался, почесал бороду.
– Ладно, пойдём, Алекс, потом с этим разберёмся.
Спустя минут пять мы остановились у дома. Моего дома. Бледно-зелёная крыша, целые окна с бежевыми рамами, зелёные бетонные стены. Перед дверью были лестница и небольшой дворик с заборчиком, кресло-качалка. Дом был двухэтажный и напоминал скорее маленький особняк, чем простой домик в деревне. Я пристально вгляделся в каждую часть дома, пытаясь собрать единую, мелькающую в голове мысль. Зелёный дом.
Вдруг дверь распахнулась, и оттуда выбежала женщина, годам ближе к пятидесяти, светлые волосы. За ней стояли статная девушка и старый мужчина, скорее всего отец.
– Лёша! – вскрикнула она, подбежав ко мне.
– Мама! – мы обнялись, слёзы прошибли глаза.
– Я уж думала, тебя убили, Лёшенька, – еле говорила она через плач.
– Всё хорошо, мам, всё хорошо, – проговаривал я, вжимаясь в её плечо.
– Господи…
Её руки тряслись, а рёв от счастья пробирал до души вместе с янтарными слезами, заставив даже Олега отвернуться, скрестив руки. Ко мне подбежала и сестра, я вспомнил её. Наташа. Когда она бежала, её светлые длинные волосы летели по ветру. За ними виднелись круглые серьги на коротких цепочках, на шее болтался кулон с позолоченной цепочкой. Она так же, как и мама, на бегу обняла меня, но не плакала. Я чуть ли не свалился вместе с ней.
– Да что вы, меня же не было день, – обратился я ко всем.
– Тебя не было неделю дома! – Наташа ударила меня в грудь и обняла ещё сильнее.
– Неделю? – я повернулся на Олега, он скривил лицо и помотал выпрямленной ладонью.
– Пойдёмте, пойдёмте в дом, – мама проводила нас рукой ко входу, пытаясь вновь не заплакать.
Все прошли внутрь, а я остановился перед отцом. Седые, бывше чёрные волосы без лысины, гладкое, выбритое лицо. Я пожал ему руку и обнял.
– Живой, – сказал он с облегчением, будто спустил гору с плеч.
– Живой, – ответил я ему так же, крепко обняв.
Мы все вошли в зал. Интерьер был свежим в плане качества, но старым в плане моды. Раскладной скрипучий диван, слабо освещающая люстра с абажуром, простой стол из сосны, прямо как из бани, с палочкой снизу и двумя широкими ножками. Кухня чуть поодаль с рабочим холодильником, отсюда было слышно его дребезжание, плита на газе, скорее всего уже нерабочая, слева широкие большие окна с выходом на террасу, где виднелся наскоро сделанный металлической жестью забор. Там же лежали охапки дров и большой костёр, ограждённый кирпичами. Мы все дружно сели за столом: мама рядом со мной, Наташа и Олег напротив, отец на