Разумеется, в этой истории все родственные связи имеют первостатейное значение, поэтому к семейным связям наших персонажей следует присмотреться особо.
Мы знаем, что с самого начала правление Фёдора было крайне несамостоятелен. Не только в силу его слабоумия или болезненности, что, разумеется, было основной причиной, но просто по причине сложившейся тогда конфигурации двора. Годунов с его связями и опытом «старого опричника» обладал силой и реальными связями и влиянием, какого при всём желании никогда не могло быть у больного человека с его ограниченными физическими возможностями и неуверенностью в себе. И решение сразу же после вступления в царский сан отправить Марию Нагую с сыном в Углич, было, конечно, не его самостоятельным решением, но давно выношенным решением Бориса Годунова.
В любом случае, как только попытка создать опекунский совет разрушилась, судьба его проигравшей части была решена.
По свидетельству очевидцев, при прощании Фёдор якобы плакал и гладил «любимого братика» по головке, но надо думать, что даже не великого ума Фёдора, происходившего из семейки прожжённых московских плутократов, хватило ума на то, чтобы на виду проявить примитивную дипломатичность. Скорее всего он умел хорошо скрывать свои истинные чувства и намеренья. Скорее всего это было попыткой создать у окружающих лживое впечатления о семейном единстве и приязни Фёдора к двоюродному брату и отсутствия намеренья вредить младенцу-конкуренту.
Мария Нагая, конечно, понимала скрытые причины её удаления из Москвы. Годунову был не нужен ни Фёдор с его ущербностью, ни малолетний Димитрий, и конечно, она чувствовала, что Борис хотел избавиться от них всех, как от назойливой и почти не опасной докуки на его пути к абсолютной власти и установления новой династии. Но Борис стоял за спиной слабого и безвольного, больного и набожного Фёдора, когда высылал Нагую с сыном от имени Фёдора. Но возможно и допустить, что Фёдор, чувствуя свою политическую слабость, и сам был не рад видеть родного братцы вблизи, и не имея возможности избавится от всесильного Годунова, сам решил избавится от потерявшей силу Нагой с сыном. В Галиче избавиться со временем от Димитрия было много легче, чем в Москве. Галич – город маленький, здесь было легче потихоньку присмотреться к распорядку жизни Димитрия и его окружения и принять решение. При всей своей внешней «нелигитимности»