– Значит, найденные хранилища – лишь ловушка, устроенная, чтобы оболгать вас?
– Так, именно так! – Наместник лбом обвивал пол камеры, отдавая поклоны господину Лину. – Сам император не поверил злобным наветам, раз прислал вас, господин!
– И кто же оболгал вас перед самим императором?
– Учение Белого Лотоса! Они… похитили меня и держали в неволе!
– Чем же вы нажили себе врагов?
– Господин! С тех пор как Учение Ворона скрылось от мира и почти не вмешивается в дела, этот Бай Син решил подчинить себе всю Поднебесную. Его власть… знаете, какая у него власть? Вы должны рассказать императору! Расскажите ему! Император должен стереть с лица земли эту проклятую гору!
– Значит, у вас были ссоры с Учением Белого Лотоса? – Голос инспектора не спрашивал, а скорее, утверждал. Всем в городе было известно, что люди Бай Сина пресекли тайную торговлю солью наместника Цзюэ и помешали его браку с богатейшей вдовой из рода Ань.
– С тех пор как на Горе Лотоса появился новый Глава, он всячески пытается лишить меня власти, а это преступление против императора!
– Чинить препятствия императорскому наместнику и правда преступление.
– Вы видите, господин генерал, им нельзя верить, нельзя! Ни одному слову Главы Бая! – Он смотрел сквозь меня, даже не подозревая, что это я не дала ему скрыться из города.
Кажется, за время, проведенное на Горе Лотоса, господин Цзюэ уже порядком отчаялся выйти живым из этой истории, но приезд генерала Лина подарил его полуобезумевшим глазам неестественно живой блеск.
– Ложь! Все ложь! Они уже раскинули ловушки! Молю вас, не дайте погубить невиновного!
Еще час продолжалась эта комедия. Господин наместник насылал кары на Бай Сина и кричал, что никогда не видел зерна, найденного в десяти ли от города.
Когда генерал Лин покачал головой и покинул место допроса, я еще какое-то время стояла и смотрела на преступника с расцарапанным лбом. Темнота скрывала мое лицо, он не мог заметить моей улыбки.
Всю ночь шли допросы слуг наместника и его домочадцев. Но никто из них не рассказал ничего о краже и утайке зерна. Только управляющий откусил себе язык и захлебнулся кровью.
Об этом я узнала от сяо Хуаня, который нашел меня на кухне и прямо заявил:
– Его кровь ядовитая, а твоя нет!
Он смотрел на меня без прежней враждебности и смущено хмурился.
– А ты как будто не рад, что остался жив?
– Господин сказал, ты бы все равно меня не убила.
– Ах ты маленький проказник! – Я взъерошила его кудри и приказала поварам накормить его досыта.
– Я буду есть с господином! – заявил он и выбежал прочь. Но спустя несколько минут вернулся.
– Разве ты не идешь со мной?
– Я?
Он кивнул и протянул мне руку. Его мозолистая ладошка доверчиво ждала меня.
– Не