Генерал Лин пытался говорить строго, но я чувствовала, он и сам не знает, стоит ли расценивать этот разговор как допрос или как беседу.
– Не напрямую.
– Хм.
– Но я знала того, кто был связан с этой семьей.
– И почему вы решили расследовать дело господина Цзюэ?
– Чтобы правосудие послужило моей мести.
– Значит, месть. – Генерал нахмурился. – Разве это признание не заставит меня подозревать вас в недобрых намерениях?
– Вы уже подозреваете меня, мне нечего скрывать от вас.
Господин Лин закивал и как будто о чем-то задумался.
– Господин! Господин! – Бесстрашный юный воин ворвался в покои, прерывая раздумья своего хозяина. Увидев меня, мальчик замер, но пыл его не остыл.
– Господин!
– А Хуань! Прошу прощения, этот сорванец совсем отбился от рук. – Генерал пытался скрыть замешательство и раздражение: – Хуань, нельзя так врываться!
Генерал бросил тяжелый взгляд на мальчика. Тот потупился, но не признал свою вину.
– Господин, она соврала! – Его ручонка указала на меня.
– Хуань! – Генерал и правда начинал сердиться и будто бы не решался смотреть на меня. – Разве я не наказал тебя?
Мальчик все еще упрямился, чувствуя себя несправедливо обвиненным.
– Лекарь сказал, я в порядке, никакая ее кровь не ядовитая!
Я с трудом сдержала улыбку, а генерал покраснел – то ли от гнева, то ли от смущения.
– Я тебе покажу, как своевольничать!
– Но она пыталась убить вас!
Господин Лин поднялся и через два тяжелых шага уже схватил за шиворот мальчишку. Обещая тут же отдать его на расправу некому однорукому великану, он выволок Хуаня из покоев.
Было смешно наблюдать за этой комедией. Мальчик совсем не боялся грозного генерала, который был строгим лишь от того, что должен был им быть, а не потому, что правда собирался наказать шалуна. Было что-то трогательное в том, как он вывел его из комнаты лишь затем, чтобы тот не наговорил еще больших глупостей, ставя своего господина в смешное положение.
Глава Бай наконец посмотрел на меня, и один его взгляд стер мою улыбку.
– Если вам есть что сказать мне, говорите.
Я лишь молча поклонилась.
– Вы злитесь.
От одной этой фразы внутри меня гнев вспыхнул тонким подрагивающим фитилем.
– Я не смею.
– Вы знаете, почему я сделал это. Так почему же злитесь?
Его взгляд был острым клинком, который, вместо того чтобы срезать фитиль, иссекал на него искры.
– Вечером вас пригласят сопровождать генерала при допросе. Приговор должен быть вынесен через три дня, не позже.
– Но генералу потребуется время, чтобы расследовать это дело.
– Три дня.
– Но… – Я осеклась.
Он больше не смотрел на меня. Он вернулся к остывшему чаю. Это был конец разговора.
Через час я узнала, что Глава