Он прошел дальше. В середине вагона была пустая нижняя полка. Он вытащил сверху шерстяное колючее одеяло, свернул его валиком, положил под голову. Прикрыл глаза.
Улыбка, улыбка. Кто-то стучался за темнотой, что полнила его мысли. Был ребенок? Или он был таким малышом? Теплые руки, что пахли лекарствами и выпечкой. Одеяло, сине-белое, в клетку, в хрустком пододеяльнике с отверстием в центре, обшитом кружевом. С гуся вода – и льется тепло по макушке и ниже. Бабушка. Он помнил бабушку. Так не ее ли дом он ищет? Или это дом родителей? Или это его дом? Он не знал. Знал, что должен ехать дальше. В очередной маленький городок или поселок. Который разрезала бы тонкая струна реки, полнеющей с весенним половодьем. И был запах яблонь и старых черемух. И он вспомнил бы темную аллею, где целовал кого-то. Ту ли девушку с фотографии?
Голова разболелась от размышлений. Он подтянул ноги к груди, сжался в комок и уснул. Вагон обнял его теплом сна.
***
Фирсанов довольно огляделся: они с Валерианом Васильевичем сидели в СВ-вагоне. Мягкие удобные диванчики, тарелки с омлетом, булочками и фруктами. Он с наслаждением наколол на вилку кусочек бекона, засунул в рот. Валериан Васильевич хмыкнул:
– Ну что, наигрался?
Степан перевел мечтательный взгляд на майора:
– Никогда в СВ не ездил. Так что же все-таки за поезд волшебный?
– Расскажу как-нибудь при случае. Но я сам толком не знаю, откуда он взялся. Знаю только, что можно сесть на него.
– Ничего себе, – Фирсанов посмотрел на дачные домики за окном. Очень скоро должна быть очередная маленькая станция. – Сколько же необычного есть в мире!
Валериан Васильевич грустно посмотрел на подчиненного, будто хотел что-то добавить. Не такое сладкое. Но передумал.
– Мы отвлеклись, Степан. То ты с вагоном игрался. Теперь замечтался. А о деле?
– Точно, – Фирсанов потянулся к папке. – Думаете, он тоже на этот поезд сядет?
– Как пить дать здесь будет, – Валериан Васильевич щелкнул замком дипломата.
– Но я все же не понимаю. На кой здесь домовой объявился? Здесь должен быть вагонник или свшник, – Степан почесал отросшую на подбородке светлую щетину.
Валериан Васильевич повернулся к окну, задумчиво покрутил кончик усов:
– Наш домовой заблудился.
– Не понял, – Фирсанов глотнул чай, потом поморщился и добавил еще один пакетик сахара сверху. – Домовой на то и домовой. Чтобы в жилище безвылазно быть. Если только не заберут его с собой при переезде.
– Я тебе, Степка, историю расскажу. Не ручаюсь, что так оно и было. Но очень-то похоже.
Степан подался вперед, сложил пальцы