Кроме магазина комиксов, на ее улице есть парочка магазинов одежды и забегаловок, куда часто заходят люди после работы. Лизель не живет в центре Сеула и променяла особняк бабушки на небольшую комнатку, так как поняла, что ее психика важнее.
На улице скоро стемнеет, так что, прежде чем дойти до кофейни, она допевает песню, гремящую в наушниках. Лизель стоит на узкой дорожке, закрытой с двух сторон заборчиками, и даже не думает, что ее кто-то заметит, танцующую и орущую (хотя на самом деле Лизель действительно хорошо поет).
На секунду она замечает позади себя свет: кажется, будто едет машина. Она разворачивается и успевает заметить, что парень на байке машет рукой, чтобы девушка отошла, прежде чем они оба упадут на землю: он не тормозил, а Лизель не успела даже осознать, что ее могут сбить.
Белые гольфы и бордовый пиджак с гербом школы испачкались, а на левой ноге красуется царапина. Лизель понимает, что возможно пойдет кровь.
Парень не особо то и упал: врезался в забор, возле мусорных баков.
– Я тебе кричал, чтобы отошла. Это не место для танцев, – грубо говорит и снимает свой шлем.
Лизель встает, забирает с асфальта портфель, наушники и телефон, которые, слава богу, не сломались. В темноте видно не очень хорошо (а ее линзы не особо тут помогут), но она осознает: у этого парня та же школьная форма, что и у нее. Из-за света фар можно чуть разглядеть его лицо, но не сильно. Единственное, что она понимает – он дико кого-то напоминает.
– Это не место, чтобы гонять, ясно. Здесь люди ходят.
Закинув портфель на спину, она, чуть хромая, шагает до конца улицы и, развернувшись вправо, доходит до места, где работают фонари, на дорогах гоняют машины, а люди еще не все разошлись по домам.
Лизель заходит в кофейню, где ее встречает запах корицы и молока, а также ее друг детства – Хасан.
– Ты уже закрылся? – спрашивает она, заметив табличку на двери.
– Ты чего так долго? Я думал, что-то случилось.
Хасан выходит из-за стойки и, увидев раненое колено, удивляется. Вообще ничего серьезного нет, но за месяц их встречи, Лизель поняла, что Хасан любит делать из мухи слона: «Закончилось молоко?! О, боже! Что делать?», «Не успел помыть волосы! О, боже! Что делать?», «Ударился мизинцем? О, боже! Что делать?» и все в таком репертуаре. Девушка порой удивлялась, что такой парень, как он, владеет кофейней и при этом может паниковать из-за ерунды.
– Да какой-то псих не знает, что есть отдельное место для машин, а в его случае – для байка.
Хасан ставит на круглый столик аптечку, достает перекись и пластырь. Подруга садится на стул и позволяет обработать рану.
– Да и кажется, мы в одной школе учимся. У него такая же форма была… Ай!
– Прости, – Хасан снимает пластырь с упаковки и ровно клеит на рану.
– Danke6. Завтра моя смена, да?
Хасан кивает.
– Ты не голодна? Может приготовить рамен7?
Лизель хочет отказаться, так как устала, но живот