– Ты куда, Чайкина? – бросает на ходу Аня, старшая медсестра.
– Приболела!
– Не заражай моих больных! Брысь отсюда домой, – Аня указывает на дверь.
Выбегаю из отделения. Готова разрыдаться. Но тут же вспоминаю про Сочи, и сердечко ускоряет обороты.
Неужели я скоро увижу Наташеньку? Мы её обязательно найдём!
Выхожу на улицу. Июльское солнышко припекает. Бросаю взгляд на часы. 17.20. Нужно сразу ехать к Удальцову, чтобы не опоздать.
Где-то рядом сигналит автомобиль, и я на автомате поднимаю глаза.
***
Полицейская тойота Удальцова. Что за странности?
Подхожу, сажусь на пассажирское сидение.
– Вы за мной?
– Вот мимо ехал, решил забрать, – мямлит первое, что приходит ему на ум.
Смотрю на него и замираю.
Он выглядит сегодня как-то по-другому. Может потому, что одет по гражданке – джинсы обтягивают крепкие ноги с мощными бёдрами, светлая футболка облепляет кубики пресса и рельефную грудь. На ногах белые модные кроссовки.
На загорелом лице улыбаются огромные глаза, цвета чистого неба.
Хорош, чертяга!
Если бы я не знала, какой он на самом деле, то поверила бы в картинку.
А так мне намного легче сопротивляться.
– Мне удалось сегодня закончить дела пораньше. Вот я решил, почему бы нам троим не погулять в парке? А? Покатаемся на лодке, поедим мороженое, покрутимся на каруселях?
Пытаюсь совладать с собой. Не думала, что когда-нибудь ещё буду кататься на каруселях.
Открываю рот, чтобы отказаться. Демид опережает меня:
– Мне подписали отпуск. Вылетаю в Сочи в пятницу вечером.
Вздрагиваю. Выпускаю сумку из рук. Вцепляюсь когтями в бедро мужчины.
– Ничего себе, – смотрит, куда я положила руку. – Однако ты прыткая. Мне нравится, – улыбается довольно.
– Что значит «вылетаю»? А я?
– Злата, ты не можешь меня сопровождать. Кто-то должен сидеть с Алёной.
– Мы найдём кого-нибудь. Ты рассказывал, что у неё есть родная тётя! – дымлюсь от злости.
– Во-первых, эта тётя – дурная молодая вертихвостка! Во-вторых, если мои догадки верны, то тебе опасно возвращаться в Сочи!
– Плевать, – вцепляюсь в татуировку Демида на руке.
– Ты решила нас угробить?
Он резко останавливает машину у обочины. Снимает с себя обе мои руки, но не отдаёт их мне. Разворачивает ладошки к себе, подносит к губам. Целует каждую.
Наклоняется ко мне, тянет меня за шею. Пытаясь достичь губ.
– Что ты делаешь?
– Один поцелуй, и я обещаю подумать?
– Я не буду твоей дорожной любовницей, – шепчу, тяжёло дыша.
Горячие руки тянут меня к себе.
– Один поцелуй..
Тянусь губами и обжигаюсь об горячие влажные губы.
Глава 16
Злата
Опускаю глаза, и всю оставшуюся дорогу до дома Удальцова еду молча.
Злюсь на себя. Снова это сделала! Не дала отпора наглецу, когда