– Полседьмого. У меня был трудный день и трудная неделя.
– Не будь ты занудой, Кузнецова! Молодость в жизни бывает только раз! Потом старой сморщенной клюшкой будешь сидеть со своими пятью котами и отчаянно жалеть!
– Ага, жалеть, что в мохнатом две тысячи одиннадцатом не присутствовала на таком поворотном историческом событии, как гонки!
– В воду глядишь!
– Не обижайся, но я не хочу.
Попыталась смягчить отказ восторгами по поводу новой фотосессии, которую Уварова выставила в сеть пару часов назад.
– Не заговаривай мне зубы. Я все равно очень расстроена, – заныла Катюха. – Пойду одна. Слышишь, мамуля, я одна гулять сегодня буду. Ника меня отфутболила, – повысила голос, чтобы ее слышала безвылазно торчащая в кухне мать.
Ментально Доминика надавала подруге подзатыльников. Ее крайне раздражала привычка той вмешивать в их диалог посторонних. В особенности, родителей.
– Вдруг со мной что-нибудь случится… Тогда ты будешь жалеть, что не пошла?
Стритрейсинг – дьявольские забавы. Атмосфера, которая царила на выбранном организаторами участке улицы, привела Доминику в трепетный ужас. Безумные крики людей, оглушающее рычание моторов, свист покрышек по асфальту, запахи бензина, масла и паленой резины, мощные вибрации воздуха.
У Ники внутри все дрожало.
В моменты, когда автомобили с немыслимой скоростью проносились мимо них, и вовсе подкатывала тошнота, и появлялось головокружение. Зато Катька, шалея от эмоций, подпрыгивала и визжала. Казалось, даже холода не ощущала, несмотря на короткое трикотажное платье и тонкий капрон на ногах. Ника же ежилась и переминалась с ноги на ногу в теплой курточке, джинсах и зимних ботинках.
– Слезь с ограждения. Отойди. Вдруг кто-то не справится с управлением… – пыталась урезонить подругу.
Только, где там! Уварова продолжала вопить и прыгать. Так разошлась, что очередной свой восторг выразила матом.
– Еще долго?
Нике уже дважды звонила Алина. Не принимала вызов, чтобы не говорить ей, где находится. Соврать можно было, только если отойти от орущей толпы. А она боялась потерять Уварову из виду.
– Что?
– Я спрашиваю, когда это закончится?
– А, не знаю… – пожала плечами Катя.
Ответил какой-то парень, вообще им незнакомый.
– Последний заезд. Град всегда заканчивает.
У Кузнецовой внутри все онемело.
– Какой Град? Наш? Сережа? – сама не знала, кому адресует вопрос.
– Наш. Наш, – с восторгом закивала Катька. – Вон он, на старте. Желтая с черными полосами…
Звуки вокруг Ники увеличились во сто крат. Она бы и сама заорала, если бы хватило воздуха.
Не хватит…
Внутри нее все процессы застопорились.
Отступая шаг за шагом, Доминика пятилась назад. Толпа разомкнулась и сомкнулась. И, наконец, она осталась за пределами этого адского безумия.
Брела, не осознавая, куда и зачем. Лишь бы подальше отойти… Не видеть и не слышать.
«Никогда больше…»
Скорость