Я лишь приподнимаю брови. Снисходительно смотрю на того, кто явно привык разоблачать всяких-разных «элементов» покрупнее меня. Ждет, что расколюсь и я. Это, конечно, зря. Сам же должен понимать: у меня за плечами ебаная двадцатилетняя муштровка от двух таких же, если не более жестких, прокуроров.
То, что отсутствие каких-либо ярких реакций с моей стороны Полторацкого не смущает, удивления тоже не вызывает. Такие люди, как он, крайне терпеливы. Могут раскручивать тебя часами, не поднимая ни внутреннего, ни внешнего тона.
– Одного никак не пойму, – пауза столь же знакомая, как и все остальные приемы внушения. – Как вам удалось провести моих людей в Болгарии?
– Не понимаю, о чем вы.
– Вы же встречались с Христовым? Как его здоровье?
Не отвожу взгляда, хотя зрительный контакт между нами определенно затягивается.
– Не в курсе, – выдаю неизменно ровно. – Я был на отдыхе.
– Угу, угу, – издавая эти звуки, кивает и ухмыляется шире. – Полагаю, что информация относительно того подляцкого спектакля с изменой вам все же открылась. А то, что ему предшествовало?
– Не понимаю, о чем вы, – упорно повторяю я.
– Что ж… Жаль. Мы могли бы объединить силы.
Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать.
– Я еду на три дня домой, – первое, что звучит по-настоящему неожиданно. – В Киев, – уточняет явно намеренно.
Я торможу дыхание. Но… Прицельный выстрел прокурора уже пробивает грудь. Жгучий жар вспыхивает, словно внезапно открывшаяся язва. Нутряк заливает густой и ядовитой кровью.
Сердце на инстинктах высоту берет. На тех же инстинктах заставляет меня дышать чаще.
– Подумайте об этом предложении до моего возвращения, – бросает мне в лицо, как грязь. – Через три дня.
Дверь тихо хлопает. Я остаюсь один.
Дергаю галстук. Хватаю кислород. И все равно задыхаюсь.
Он едет к ней… К ней… К ней…
Я успешно игнорирую целый вал гребаных жизненных ситуаций. Но, как оказывается, относительно Сони был в последнее время спокоен только благодаря тому, что ее папик находился в Одессе.
А сейчас… Они встретятся и… Она с ним… Она…
Понимаю, что стремительно лечу с катушек. Понимаю, что надо тормозить. Понимаю, что сам не справлюсь.
Александр Георгиев: Мне нужно к вам на прием. Срочно.
Валерий Романович: Приезжайте.
Сначала было крайне