«Я никогда не спала с Лаврентием. Ни с кем тебе не изменяла. Ты был единственным! Даже поцелуи были только с тобой. Ну вот… Дождался? Жить с этим сможешь, Саш? Хватит силы поверить? Принимай!»
Жить? Вряд ли… Разлагаться.
Я закрываюсь в квартире. Врубаю на полную катушку музыку. Но голос Сони все равно громче звучит. Я в том состоянии, когда легче бы было, будь ее признание ложью. Уже ведь не выбраться из этой преисподней. Сделанного не отменить. Жизнь – не игра. В ней нет рестарта.
Но…
Именно в этой квартире, в дополнение ко всему, мозг распиливают счастливые воспоминания. Просыпаются и другие, более давние слова.
Слова-наркотики.
«Са-а-аша… Я люблю тебя…»
«Ау… Мы же… Мы – вечность…»
«Санечка… Я так тебя хочу… Сейчас… Поцелуй меня…»
«Я всегда буду твоей…»
Моя? Как такое возможно? Как?!
Была… Пока я не убил нас.
Я… Только я сам… Лишь моя вина… Моя!!! Осознаю, даже не зная подробностей.
И куда теперь с этим бежать? Куда, блядь?!
Я должен узнать все. И подохнуть, наконец.
Пишу своей Богдановой лишь с этим намерением. Чего мне еще опасаться? Только Соня отказывается посвящать в подробности, которые я не попытался спросить и услышать в прошлом.
Это будит меня ледяной водой. Обмораживая и сковывая морозной коркой, заставляет выключить все чувства и собраться физически.
Выдвигаясь в Болгарию, куда мать упрятала от меня парня, который, как я полагал, отнял у меня Соню, беру с собой Шатохина.
– Можно уточнить? – выдает Тоха уже в салоне самолета, переморгав на старте всем присутствующим бабам, включая стюардесс. – Понял, что ты боишься добить Еблантия. Но никак не догоняю, что именно может вызвать это желание. Что ты хочешь у него спросить?
– Было, не было? – сухо выдаю я.
– Ну, ок, – мотает гривой. – И сейчас… – протягивает, утыкаясь в мое лицо въедливым взглядом. – Что способно тебя порвать? Положительный или отрицательный ответ?
– Не знаю, – отвечаю так же ровно, защелкивая ремень. Пока самолет выезжает на взлетную полосу, бездушно смотрю прямо перед собой. – Оба варианта – смерть. Которая из них мучительнее? Скоро поймем. В любом случае, хочу разобраться. Если ничего не было… – ощутив зарождающую в груди дрожь, беру паузу. Медленно вдыхаю и тяжело выдыхаю. – Мне нужно узнать, кто и с какой целью устроил спектакль. Может, эта падаль Христов что-то сделал Соне и, прислав фотки с адресом, таким образом попытался опорочить ее в моих глазах. А возможно… Я им просто помешал. Вероятность того, что секс был запланирован, но не успели, тоже есть.
– Да хуйня это, – выталкивает Тоха приглушенно. – Не верю я, что Сонька могла загулять. Сразу тебе говорил. Ты баран, – последнее растягивает жестко. У меня аж рожа загорается, так охота вмазать ему. – Был тогда. И сейчас продолжаешь тупить.
– В