Столкновение. Вспышка. Разрастающийся и вращающийся огненный клубок.
Энергия… Безумная. Неизведанная. Манящая.
Я дышать прекращаю и даже не осознаю этого. Пока Даня не отстраняется.
Глаза в глаза. Сжигаем пространство.
Разве так бывает? Мы едва коснулись.
Что же будет, если полноценный поцелуй случится? Думать страшно! Но так волнительно.
Шатохин моргает и бурно вздыхает. Выглядит слегка растерянно. Особенно когда опускает взгляд обратно на мои губы. Кажется, что у него внутри тоже все замерло в ожидании взрыва.
– Ладно… – выталкиваю я взволнованно. – Пойдем еще потанцуем!
Соскакиваю со стула. Даня просто вынужден встать следом, чтобы выпустить меня. На площадку почти бегу. Чувствую его намерение, потому и удираю. Удираю недостаточно быстро… В тот момент, когда он ловит руками за талию и прижимается сзади, вскрикиваю, выдавая не столько испуг, как восторг.
– Фаер, фаер, фаер… – выдыхает Шатохин затянуто, с отрывистыми паузами. Я за каждым этим вербальным толчком вздрагиваю. А когда прикусывает мочку моего уха, будто взрываюсь и осыпаюсь мелкими колючими искрами. – Быть катастрофе, Марина. Охуенной катастрофе.
У меня в груди что-то с грохотом сотрясается. Выжидаю пару секунд, перевожу дыхание и, прокручиваясь в его руках, оборачиваюсь.
– Ну и пусть! Жду! – выбиваю легко.
Горит это во мне. Не хочу останавливаться. Страшно, как никогда в жизни. Но вместе с тем… Жажду, чтобы эта катастрофа была настоящим армагеддоном. Для всего мира. А для нас с Даниилом – особенно.
– У меня, между прочим, еще пять задач, о которых тебе только предстоит услышать, – выпаливаю, подогревая его интерес. – Если я захочу, конечно…
Постоянно боюсь, что в какой-то момент эта игра ему наскучит. Не имея опыта, сложно понимать, как довести до пика и не при этом не перетянуть.
Шатохин наклоняется. Собирая полчище мурашек, прихватывает губами мой подбородок. Невольно дергаюсь, он кусает.
– Красиво запрягаешь, Чаруша, – рычит то ли сердито, то ли в предвкушении.
И моя дрожь выходит на непрерывный режим.
– Хочешь узнать все?!
– Хочу, – толкает практически без заминки. – Бомби, ведьма.
За моими ребрами будто фейерверк взрывается. Вовсю улыбаюсь. Прусь от его реакций, и не скрываю.
– Не сейчас. Ты еще не заслужил, Данечка.
– Когда? – горит нетерпением.
– Когда… – бормочу, соображая на ходу. – Когда я решу, что пора!
Шатохин клонит голову набок. Приоткрывая губы, проходится по ним языком. Столько странных животных инстинктов у меня вызывает, что кровь буквально огнем полыхает. Огненный шар в груди становится объемнее, горячее, агрессивнее.
– А если я решу раньше? – чистейшая угроза с его стороны.
Он хищник. Опасный, знаю. Но, черт возьми, мне так нравится «дергать его за усы».
– Ничего не будет, пока