– Болезненное чувство вины. Я ее любил все два года, мечтал о ней, стихи писал… а тут приезжаю, а передо мной сиди опухшая корова, обнять ее тошно, целовать – противно, еще хач ее с дурацкими вопросами пристает, да и сама она своими разговорами о деньгах, о журнале ее трахнутом только раздражает… меня передергивает от одного взгляда на нее.
– И поэтому ты в гости к ней каждый день ходишь и уговариваешь от мужа уйти?
– Мне стыдно. Она… хорошая баба. Это же не ее вина, что я ее разлюбил. Тем более, что она меня по-прежнему вдохновляет.
Глава 10
– Ух ты! Ух ты! Ух ты – прыгала Катя, вцепившись для опоры в шею Ростика. – Как это ты вернулся?! А я письмо твое недавно получила, думала – убили уже тебя…
– Да нет… чаю-то нальешь?
– Конечно! Как твои дела? Рассказывай…
– Дела как дела. Чего рассказывать? Вот, чуть было не уехал в Лондон. Друг организовал группу, я им написал пару песен, одна пробилась в местные чарты. Я еще сочинил – заняться-то все равно нечем было. Из Универа меня все-таки выперли. От армии откосил… Ну вот, значит, продюсер организовал гастроли в лондонских клубах. Арик позвал меня басистом – песни же мои. Я почти согласился. Думал, конечно, ну ее эту группу, слиняю в Лондоне, буду посуду мыть, фуры разгружать, скамейки красить, только вон с этой Земли Обетованной…
– Так почему ты не в Лондоне?
– Не сложилось. Там что-то перенеслось, а мне уже ждать не хотелось… Честно говоря, я ехал сюда умирать.
– А?
– Бе. Ну почти. В общем, жизнь свою я считаю завершенной.
– Ясно. А что делать будешь?
– Пока, наверное, ничего, а чуть погодя пойду работу искать.
Дальше я рассказал ей самое забавное. Москва меня встретила человеческим жертвоприношением:
– Я приехал и сразу отправился к друзьям, которые согласились меня на недельку вписать, пока квартиру не найду. Серегу помнишь? Вот к ним. А там все как надо: водка, коньяк, черемша и болгарский перец, бутерброды с колбасой, в общем тоска по родине была утолена моментально. Значит, сидим мы на кухне, и я половину не понимаю из того, что происходит. Разговоры ловлю с усилием, отвечаю невпопад, короче, чувствую, что скоро напьюсь. А сам думаю: зачем я здесь? Я же с ними поссорился, когда уезжал. Серега по-прежнему волосы сальной тесемкой завязывает и смеется как блюющая кошка. И тут один из гостей (так и не запомнил его имени, в первый раз видел) встал (извини, что сбивчиво рассказываю, там за полчаса до этого разговор крутился вокруг каких-то его неприятностей) и сказал (а, пока не забыл – я как раз в этот момент рассказывал прикол про израильскую музыку. Что-то из 80-х, по радио слышал: песня муторная, длинная, ни хрена не понять, называется – «Мужчина исчезает с балкона») – «Пойду выйду». Все ему кивнули. А я так даже рукой махнул, хотя и не знал даже. А потом снизу крик раздался. Мы выглянули в окно – ничего не видно. А когда в комнату зашли, только тут до нас дошло, что он совсем вышел
– Как?
– Через окно. Ушел