– Вы, кажется, интересовались позвонить в город? – у выхода из приемной поймал Войцеха начальник тайной канцелярии.
– Интересовался, – обнадежился землемер.
– Я с удовольствием проведу вас в связной штаб.
Конторщик галантно взял Войцеха под руку и нарочито, чтобы собеседник обязательно видел, достал из кармана ключ от штаба. Ничего неправильного Войцех не заподозрил: Франтишек слишком тяготел к упорядоченности, слишком сросся с ролью непризнанного благодетеля и слишком страшился малейших происшествий, чтобы не обзавестись каналами связи. Правда, от него скорее ожидаешь голубиной почты или шифрованных радиограмм, чем сермяжного телефонного аппарата, но отчего в этом вывернутом наизнанку мирке не случиться хоть одному привычному приспособлению.
– А пока мы идем, расскажите-ка, что запланировал пан Берж.
– Полагаю, – нахмурился Войцех и попробовал высвободить руку, – что нужных исполнителей он проинформирует сам.
– Как пожелаете, – Франтишек спрятал ключ так же демонстративно, как и достал.
– Вы хотите знать что-то конкретное? – сквозь зубы спросил Войцех.
– Лишь общее направление мыслей, – ласково успокоил Франтишек.
– Заинтересовать китайских инвесторов, – постарался Войцех не раскрывать деталей.
– Прекрасно, будете докладывать каждую неделю, – конторщик отдал ключ и указал на нужную дверь. – Ах да, вынужден предупредить: линия прослушивается.
– Директор так боится утечек? – расстроился новому осложнению Войцех.
– Да-да, пан Берж потому и распорядился связь с городом обрубить. Я же прослушиваю из личного интереса: уж очень охоч до сплетен, – глупо захихикал Франтишек. – Как что услышу, так потом пересказываю во всех подробностях. Бывает, даже присочиняю. Не обижайтесь, если и про вас слушок какой пойдет.
Войцех побрел в кабинет, указанный не просто начальником тайной канцелярии Франтишеком, а целым руководителем райотдела штази, никак не меньше. Обстановка навевала мрачные: конторский стол с телефоном-факсом дополнялся металлическим шкафом, ширмой, кушеткой и фаянсовым рукомойником. Сами предметы отсылали скорее к медпункту, где безвылазно дежурит и здесь же подсыпает врач с усталыми всепрощающими глазами, готовый поделиться подотчетным спиртом во имя проникновенных разговоров «за жизнь». Но вербовка с прослушкой диаметрально меняли