Жанна ошалело смотрит на Аньку:
– У мальчиков нет целки, – на полном серьезе говорит она.
– Целка есть у всех, и ты это знаешь, – зевает Анька.
Жанна, подумав, кивнула.
– Но мальчики должны стать мужчинами…
– Да ради бога, только при чем тут я? – перебила Анька, сжимая кулачки, – вот раньше был один на всю деревню каменный член, на которых сажали девственниц, так и с мальчиками, пусть их мужанием занимаются шлюхи, каменные или живые, мне без разницы.
– Ну да, – притворно вздохнула Жанна, – если ты не девственница, то непременно шлюха.
– Ну что ты, Жанна, – не менее притворно вздыхает Анька, – бывают еще бабы, бабищи, бабенки… лесбиянки, наконец.
– А Женщины? Их есть в твоей системе?
Анька строго посмотрела на Жанну:
– Теоретически они должны быть, ага, как недостающее звено в эволюции человека, но прямых доказательств нет.
– Ну это ни в какие ворота не лезет, – возмутилась Жанна. – Столько примеров знает история…
– Так ведь все дело в том, кто сломал тебе целку, Жанна. Если мужик, то хоть крылья себе приделай, но останешься бабой.
– А если мужчина?
– Ага, бесконечная регрессия, шняга из серии что раньше, курица или яйцо. Мужчину сделала Женщина, которую сделал Мужчина, которого… и так… до Адама с Евой… а там уже… зоофилия с инцестом.
Жанна вздохнула:
– Слишком сложно, Анна, не находишь? Правда всегда проста…
Анька пожимает плечами:
– Чья-нибудь, но не моя.
Жанна некоторое время молчит, а потом робко интересуется:
– А если мальчик… испортит девочку?
Анька отмахнулась:
– Да не заморачивайся, Жанна. Мальчики, девочки – это не про нас. Пусть мы с тобой бабы, но ого-го какие!
Жанна с каменным лицом ждет. С Анькиного лица сползает дурашливая улыбка.
– А если серьезно, Жанна… у тебя был секс с женщиной? – Жанна выкатила глаза и Анька засмеялась, – вот-вот, так и с мальчиком… кроме чудесной палочки у него еще что-то должно быть такое, чего в тебе нет по определению. И если ты скажешь, что это яйца, то рожай и оставайся навсегда бабой. И я придушу тебя, Жанна, если ты скажешь, что это мужество. У любой залетевшей малолетки мужества больше, чем у законченного героя. – Анька запнулась, испуганно посмотрела на Жанну и добавила не так уверенно, – И вообще, жизнь – дерьмо…
Жанна отвела взгляд и сделала вид, что поглощена подготовкой к работе: перебирает кисточки, смотрит то на холст, то поверх Аньки, и хмурится, затем хватает какую-то коробку с подоконника, подходит, чеканя шаг, к бледнеющей Аньке, и прикладывает к ее лицу разноцветные лоскутки. Анька часто-часто моргает и, уразумев, что все дело в цветовом решении Анькиной проблемы,