Лиззи несколько опешила от столь пылкого приема. Хотя слова девушки можно было счесть оскорбительными, произнесены они были таким дружеским тоном, что Лиззи не обиделась. Вестибюль оказался чрезвычайно впечатляющим и просторным, с мозаичным полом и широкой мраморной лестницей. Девушка начала бегом подниматься по ступенькам, и ее пушистые розовые тапочки мягко зашлепали по каменным плитам.
– Арендная плата, кстати говоря, составляет два фунта десять шиллингов в неделю. Вас это устраивает?
– Вполне, – отозвалась Лиззи, с трудом переводя дыхание.
С каждым пройденным пролетом ступеньки становились все ýже и круче. К четвертому этажу они стали бетонными и лишились ковровой дорожки. Девушка невозмутимо скакала впереди, и ее кудряшки задорно подпрыгивали. Лиззи начала задыхаться, и ее сердце гулко колотилось в груди.
– Разумеется, я могла бы позволить себе платить аренду целиком, но потом подумала – пятьдесят два раза по два фунта и десять шиллингов! На эти деньги можно накупить кучу шмоток! Вы не сочли меня жадиной?
– Нет, – отдуваясь, пролепетала Лиззи.
– Ох, бедняжка. Ничего, скоро вы привыкнете к такому подъему, и это упражнение начнет вам даже нравиться. – Они наконец добрались до верхней площадки. Девушка шагнула вглубь коридора и открыла дверь. – Ну вот, смотрите.
Комната с наклонным потолком была выкрашена в белый цвет, а ее стены были увешаны плакатами, расхваливающими отдых в зарубежных странах – Италии, Греции, Франции. Здесь же стояли два кресла и диван, на которых валялись яркие разноцветные подушечки; угол буфета, полку которого усеивали лепестки, опавшие с увядшего букета, небрежно воткнутого в хрустальную вазу, закрывала пестрая шелковая шаль. Рядом с цветами красовалась лампа под кремовым абажуром, придававшая комнате уютный вид. На низеньком столике виднелась еще одна лампа, поменьше, рядом с ней стоял граммофон. Под столиком небрежной грудой были свалены пластинки.
Словом, повсюду царил жуткий беспорядок. Ковер едва виднелся из-под слоя журналов, газет, книг, предметов одежды и даже грязных тарелок.
Заметив реакцию Лиззи, девушка вслед за ней окинула помещение взглядом.
– Кошмар! Комната в ужасном состоянии, вы не находите? А в спальне еще хуже. Завтра я приберусь… Хотя я обещаю себе это каждый день. Кстати, меня зовут Джекки, Джекки Роулинсон. А вас?
Лиззи уже открыла было рот, чтобы ответить: «Лиззи О’Брайен», но вовремя прикусила язык. Лиззи О’Брайен осталась в прошлом. Лиззи О’Брайен была не тем человеком, который мог бы поселиться в этой замечательной квартире с девушкой по имени Джекки, открывшей ей дверь в розовой атласной пижаме.
– Лиза, – сказала она. – Меня зовут Лиза О’Брайен. – Ей всегда хотелось быть Лизой, а не Лиззи. Это имя звучало более