– Спички не игрушка, ты могла спалить дом, – заметил я, все еще не понимая, что делаю.
– Я знаю, прости.
Я шлепнул ее – раз, другой, третий. Я почувствовал жжение в ладони, а ее ягодица покраснела. Потом Ульрика расслабилась, словно начала получать удовольствие, и вдруг вскочила, натягивая на себя трусики.
– Это что ты делаешь, черт возьми? – прошипела она.
Платье соскользнуло с плеч и упало на пол.
– Я…
И тут я получил кулаком в лоб. Это произошло внезапно, я не видел, чтобы она замахивалась. Будто у нее внутри вдруг разжалась пружина.
Собственно, удар не был сильным, но я поскользнулся на ковре и упал навзничь, стукнувшись о ножку кровати. Хорошо, что на мне был шлем!
Мне достаточно легкой пощечины, чтобы из носа пошла кровь, поэтому я и бросил бокс. И сейчас можно даже не щупать руками лицо, и так понятно – хляби разверзлись.
– Ты больной! – кричала Ульрика. – Убирайся!
Эти слова стали для меня еще большей неожиданностью. Я поднялся на ноги. Разве мы с ней не стремились к одному и тому же? Что же мы тогда обсуждали, о чем переписывались несколько месяцев? Я понимал только одно: пора сматывать удочки. Взял гитарный футляр, пальто и побрел к двери, которую она захлопнула за мной так, что эхо прокатилось по всему дому. Я ждал лифт, когда она снова возникла на лестничной площадке.
– Шлем! – закричала она. – Или ты решил его прикарманить? Он стоит триста семьдесят пять крон в «Блокете»!
Ульрика Пальмгрен схватила шлем и снова исчезла. Навсегда из моей жизни, как я тогда думал.
Хорошее правило – не попадать в травмпункт в пятницу вечером.
Больницы теперь не те, что были в моем детстве, – современные здания с окнами на всю стену. Но травмпункт – это травмпункт. Я просидел больше двух часов среди украшенных синяками подвыпивших подростков, пока надо мной не сжалилась молодая медсестра в марлевой маске.
Она засунула мне в ноздрю ватный тампон и залепила пластырем ранку над глазом. Должно быть, там сиял фиолетовый фонарь.
– Сильный удар. Что случилось?
– Резко развернулся и стукнулся о дверь туалета в отеле.
– Вы музыкант? – Она показала на гитарный футляр. – Должны были играть вечером?
– Была такая задумка, но пришлось отменить, – кивнул я.
Все остальные в очереди нуждались в помощи больше, чем я. Я устыдился, что вообще пришел сюда. Но медсестра подтвердила, что нос не сломан, и это меня утешило.
Я снова побрел вниз по Бергсгатан, не отдавая себе отчета куда и зачем. Когда проходил мимо рок-клуба «КВ», было уже около одиннадцати. В это время публика в зале менялась и он превращался в дискотеку. Я заметил на двери нацарапанную от руки