Почувствовав, что теперь он выполнил все, что от него требовалось, Гришка коротко кивнул, обулся, накинул куртку и уже в дверях обернулся к Боре. Тот застыл с дурацки приподнятой рукой, как католический священник, отпускающий грехи. Он виновато улыбнулся и пожал плечами. Гришка вышел и закрыл дверь своим ключом.
Нести существо в коробке в такой мороз казалось совсем бесчеловечным, и Гришка, преодолев приступ брезгливости, обернул его кончиком шарфа и сунул за пазуху.
«Ты не подумай, зверь, – размышлял Гришка. – Мне не то, что тебя не жалко, мне попросту жалко себя. Как я тебя спрячу, м? Мы же сейчас получим очередной приступ с вызовом «Скорой», криками и вычеркиванием из завещания… Настраивался ведь на тихий вечер – кино, а потом домой и сразу спать…
Телефон зажжужал, и Гришка, не глядя на экран, поднял трубку. Передумали что ли? Обычно ему звонил только Борька, крайне редко – бабушка. Ну и совсем уж по особым случаям университетская староста. Но это уж совсем нонсенс. Сессия ведь только прошла, на полгода в деканате должны были забыть об их существовании.
Оказалось, Света.
– Гриш, привет, знаю, что ты особо болтать по телефону не любишь. Я быстро. Ты мне понравился. Давай как-нибудь встретимся, погуляем? Боря сказал, что ты фанат «Властелина колец», а тут как раз «Хоббит» вышел. Можно в кино сходить. Хоть завтра.
Гришка остановился. Сглотнул.
– Свет, ты извини, пожалуйста, боюсь, я в ближайшие дни буду занят. Боря с девушкой со своей подсуетили мне больного котенка, придется ухаживать…
– Больного? У моей старшей сестры ветклиника в Купчино. Хочешь, хоть прямо сейчас ей позвоню, она глянет? Его даже там оставить можно будет.
– Хочу, Свет, очень хочу. – Гришка выдохнул, привалившись от усталости и облегчения к запыленной и промерзлой стене дома. – Спасибо, Свет. Огромное спасибо.
***
Если вылить ей на голову целое ведро меда, он будет стекать, не задерживаясь на плоском лице, янтарным золотом покрывать ее до прозрачности бледную шею, а потом нырять в ложбинку меж едва заметных грудей, и устремляться прямо по животу вниз, туда, где покоятся ее собранные в горсть ладони. Мед заполнил бы их, и она, подобно божеству, засияла бы и вознеслась, одаряя мир светом, пахнущим как июнь и послеполуденный луг…
– Гриш, ты на нее так пялишься, что я чуть лесбиянкой не стала!..
Гришку двинули в плечо, и он от испуга дернулся, побеспокоив сидевшую под ним азиатку, которая явно медитировала. Она открыла глаза и, тревожась, осмотрела Гришку, потом схему метро и прислушалась: проезжали Техноложку. Гришке хотелось шепнуть ей, мол, продолжай, делай, что делала, ты была невероятно красива в этом своем таинстве, но рядом с ноги на ногу перетаптывалась Майка, явно требуя внимания.
Нехотя вытащив один наушник, Гришка спросил:
– Ты-то тут откуда? Привет.
– А ты всегда садишься в один и тот