*Может добавить чу-чух-чу-чух?*
Вагончик умчался, оставив только дымный образ родительницы, и стало ясно, что лучше уж представить, как деньги на все нужды Алеше капают с небес, чем от нее.
Дымная мамка выплакивает саму себя и тут же испаряется. Паровая мамка. Все еще безликая. Конечно, откуда у пара лицо.
Парк больше не казался таким чистым и спокойным, как раз наоборот, теперь он больше напоминал автостраду с бесчисленным количеством машин, летающих на огромной скорости туда-сюда, оставляя за собой неприятное жужжание. Прикрыв лицо руками, Алеша уже решил убежать прочь из этого гнусного места, навивающего такие неприятные воспоминания, но стоило только сорваться – и он тут же с кем-то столкнулся.
Девушка, не ожидавшая подобного поворота событий, развалилась звездой на снежной дорожке. Алеша сразу узнал в ней свою новую знакомую.
– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты – идиот? – продолжая лежать, говорила пострадавшая.
– Да, – другого ответа просто не могло быть.
– Может, поможешь встать?
Алеша помог, как и требовали. Алиса отряхнулась и поправила шапку, сползшую на глаза.
– Ты, – она пригляделась. – Ты что, плачешь?
– Я?! – смущенно встряхнулся Алеша и принялся судорожно тереть глаза. – К-конечно нет!
– Хм-м, понятно, – девушка подозрительно прищурилась.
– Извини, что толкнул тебя. Я не хотел, п-правда.
– Все в порядке, нос ты мне, вроде, не разбил. К тому же, я тоже хотела тебя толкнуть!
– Что? Зачем?
– Просто захотелось. Я бы поймала тебя!
– Мы бы тогда свалились вместе!
– Ну и что? – Алиса пожала плечами. – Весело же!
Она огляделась вокруг.
– Ты здесь раньше бывал?
– Д-да, бывал, – парень обернулся и поглядел на статую всадника. – Живу неподалеку.
– Я тоже. Переехала года три назад к бабушке, она живет в двадцати минутах ходьбы.
– Везет тебе. Я вот один живу.
– Так это же классно!
– Ага, конечно! – Алеша нахмурил брови, но опомнившись, замешкался. – М-мне не очень нравится оставаться одному. А по-другому никак.
Девушка вновь пристально посмотрела на собеседника. Ростом она чуть выше, но из-за ее взгляда, пронзительного и пристального, казалось, что между ними сантиметров двадцать разницы. Сейчас она даже красивее, чем утром: от мороза щечки покраснели, а серые волосы немного сливались с фоном белоснежного парка, делая ее образ очаровывающим.
Опасные мысли всегда стремительные и колючие, как репейник. Любая мысль о том, что девушка прекрасная, когда ты затворник – опасна и колюча вдвойне.
Алеша отвечал ей самозабвенным взглядом, пока ее поношенная, но все еще довольно мило смотрящаяся шапка со снежинкой-узором и серебристым