Когда боль от ожогов немного утихла, я замоталась банным полотенцем от пояса до пяток и вышла из ванной. Максим сидел на полу, прислонившись спиной к стене напротив и вращал смартфон, словно спиннер.
Его охранники успели занести в квартиру скупленные цветы, положив их горками в проходе. Я отвернулась от трех похожих на могилы кучек.
– Ты уверена? – спросил он, рассматривая мой шестой палец на левой ноге. – Откуда информация?
Я села на пол напротив него, прислоняясь к стене так, чтобы не видеть срезанные «мертвые» стога соцветий, и принялась рассказывать:
– Кровь осталась на моем платье, когда тебя ранило деревом, пробившим лобовое стекло. Воеводин проверил дважды. Отрицательно. Мы не родня.
– Она… – скривил он губу, – Алка сказала мне на том злосчастном пикнике, что мы с тобой чужие.
– Сказала?
– Еще и просила запомнить. Ты ведь приехала в резиденцию. Я знал, кто ты. Я тебя… целовал. Помня ее слова, что мы чужие.
– А потом?
– Потом оранжерея, мертвая Алка и твоя вооруженная гениальная бабуля. Алка, – повторил он. – Она могла придумать любую пытку, и моя вера в сестру – не сестру выглядела идеальной. Я решил, что она соврала тогда… в детстве.
– Ты запутался.
– Давно ты знаешь правду?
– Дольше я не знала, как тебе сказать. И что ответить.
– Кому?
– Тебе, Максим. Что ответить, если ты спросишь…
– Пойдешь ли ты со мной на свидание?
– Нет, – улыбнулась я, – кого тебе выбрать: Настю-четвертый-размер или Надю-попу-тверк.
– Я выдумал их. Как выдумывал тебя. В фантазиях все свободны. Еще в мечтах и снах. Там я мог делать что угодно. Там только ты. Я хотел застрять с тобой навсегда в тех снах.
Покосившись на уголок съехавшего с зеркальной створки халата, я произнесла:
– Я боюсь застрять внутри них, Максим. Внутри зеркал.
– Я не отпущу тебя ни в какое зеркало, Кирыч. Никогда.
– Боюсь, нас не спросят.
– Нет, – звучал его голос тихо, но твердо и решительно. – Я не потеряю тебя дважды. Никакое зазеркалье не заберет тебя.
– Я рассказала про тест, Максим, чтобы ты поговорил с отцом. Кто твоя мать? Почему правду о ней скрыли?
Закрыв глаза, я прикоснулась виском к стене, приятно охлаждая начавший пульсировать висок.
Раздался шорох. Максим теперь сидел рядом со мной. Я ощутила его дыхание совсем близко от своей изогнутой шеи. Словно вампир, он легонько уткнулся в мое плечо, решая, разорвать ли ему артерию в клочья или превратить меня в такого же вампира, как он сам.
От его выдоха кожа согревалась, от вдоха охлаждалась, покрываясь мурашками.
Вытянув руку, он провел пальцами по сонной артерии.
– Ты ждала и не писала мне, чтобы дать время нам обоим.
– Время?
– Мне – забыть тебя. Себе – забыть Костю.
Он провел кончиками пальцев по коже возле моего уха, еле ощутимо прикасаясь губами, словно лапки бабочки опустились на