– Ну, – задумался он, – надеюсь, Тамара, Динара и Луара с Варварой успели подобрать лифчики и покинуть пентхаус.
– Поселился на чердаке? – заставила я себя улыбнуться, чтобы перестать демонстрировать на лице подборку восьмисот восьмидесяти семи истуканов острова Пасхи.
– Люблю уединение. А еще там есть балкон, чтобы смотреть иногда на небо.
– Зачем тебе оно?
– Вдруг журавль мимо пролетит? А я не увижу.
Максим вскочил на самокат и подал мне руку, но я отказалась:
– Он проезжает шестнадцать километров в час. И вдвоем на них запрещено кататься.
– А когда меня волновали дорожные правила, Кирыч! Прыгай! Ты хочешь спереди или сзади? В смысле ехать. Впереди меня или за моей спиной?
– Хочу сзади тебя.
– Интересный выбор, – сузились его глаза. – Никто еще не хотел меня так.
– Макс…
– Ну, – взялся он за рукояти, вставая на платформу, – готова? Держись только крепче.
– Не сломай ничего, ручная работа все-таки.
– Кажется, я бегаю быстрее, чем едет твой конь.
Встав позади Максима, я долго решала, как лучше за него ухватиться: за плечи или за талию? А у мужчин есть талия или это место называется как-то иначе? Максим наслаждался моим замешательством.
– Ясно, – выдохнул он, когда прошло пять минут, а я – то спрыгну с платформы самоката, то неуверенно прикоснусь к его плечам, словно собираюсь танцевать с ним на первом школьном огоньке в третьем классе. – Если это танец, я поведу.
Он соскочил с платформы и поставил меня вперед, сам оказавшись сзади. Пальцы опустил на перекладины руля и перекинул себе за спину мой спортивный рюкзак, брякнувший железками.
– Капкан с собой возишь? – среагировал он на звук.
– Силки. На журавлей и воронов.
– Не бойся, я не прижмусь к тебе. Готова? – подстраховал он меня рукой, придерживая сбоку, и начал движение с крутого разворота.
Самокат легко и бодро покатил нас по выделенной для велосипедистов дорожке. Одно удовольствие ехать по набережной: слева вода, справа дорога и историческая застройка зданий – вот бы жить в такой квартире с балконом и видом на реку, на прогулочные теплоходы и кафешки, где по утрам пахнет эспрессо и круассанами.
Я чувствовала, как Максим изо всех сил пытается держаться подальше от выпирающего балкона моей пятой точки. Я смахивала выбившиеся пряди, чтобы они не хлестали Макса по лицу. Когда сделала это в четвертый раз, он остановил мою руку, чтобы оставила как есть.
Сквозь прорези кожаной перчатки я чувствовала его горячие пальцы, что держали меня (если такое возможно) за отпечатки пальцев. Он не знал, как допустимо прикасаться ко мне, а я не знала, что почти отсутствующие прикосновения могут так возбуждать.
Он не знал, что я ему не сестра. Я не знала, что мы будем делать, когда я расскажу ему об этом.
– Тормознем, – вильнул он самокатом в сторону.
– А что тут?
– Бабушки вдоль дороги.
– Ты не оговорился? Бабушки на трассе? Может, девушки?
Макс рассмеялся:
– Хочешь,