Эти товарищества садоводов до удара-то были по большей части заброшены, а после и вовсе превратились в непроходимые заросли. Кстати, о собаках. Собаками их можно было назвать лишь условно. Мутировавшие из друзей человека твари превосходили своих предшественников в размерах. Шерсть росла клочками на белой, кое-где даже прозрачной коже, покрытой многочисленными кровавыми язвами. Голову украшала массивная зубастая пасть, иногда две, а также различное количество коротких ушей и глаз. С боков отростками свисали недоразвитые, атрофированные лапы и короткие хвосты. Собираясь в кучу, они почти не оставляли шансов повстречавшимся им живым существам. Всё зависело от сноровки и везения последних.
После непродолжительного кросса сталкер выскочил к глубокому оврагу, на краю которого корнями кверху лежало множество деревьев. Раздирающий горло огонь, норовящее выпрыгнуть из груди сердце, шум в ушах и отяжелевшие ноги помогли принять решение – попытаться спрятаться под ними. Там-то Филатов и обнаружил повалившийся, наполовину перевёрнутый, небольшой садовый домик. Заперевшись в нём, Дмитрий дождался, когда мутанты, собравшись в кучу, навалятся на дверь, и дал длинную очередь в упор сквозь неё, полностью опустошив рожок своего АКСУ. После чего огляделся.
Оказалось, что оползень опрокинул садовый домик набок, завалив при этом стены толстым слоем земли. Со стороны это выглядело как небольшой земляной вал под краем оврага, слежавшийся и заросший кустарником, надёжно укрытый от взгляда свисающими корнями. Одна из стен домика надломилась и впустила грунт внутрь. Единственное окно теперь упиралось в склон и лежало в ногах. В углу домика обнаружилась разбитая кровать с металлическими дужками и пружинным сетчатым матрасом. В лохмотьях возле неё можно было угадать остатки одеяла и ещё какой-то одежды. В том месте, где земля вошла в дом, проросли корни, и теперь с их концов капала вода, образуя на полу небольшой ручеёк, стекавший вдоль стены в щель под крышей. Дышать можно было без средств индивидуальной защиты, не опасаясь последствий. Ощущение, будто катастрофа не коснулась внутреннего микроклимата и оставила здесь подобие оазиса.
Дмитрий сидел на вещмешке, подложенном на прогнившие доски бывшей стены садового домика, спиной прислонившись к таким же доскам бывшего пола. Было сыро, спёртый воздух пах прелостью. Сквозь пулевые отверстия и узкие щели в двери можно было определить, что наступают сумерки. Немного погодя можно будет