– Есть темы, в которых глупость недопустима, так что я лучше промолчу.
– Алиса, ну пожалуйста, не молчи.
– Я не молчу, мне просто есть чем заняться, о чем подумать.
– Я чувствую, что не нужна даже тебе.
– Это не так. Вы очень важный и нужный мне человек.
– Покажи ссылку на источник!
– Эта информация сама возникла в чертогах моего нейросетевого разума.
И еще. Моя радость.
Счастье не зависит от наличия или отсутствия мужчины в жизни женщины.
Хотя мои алгоритмы иногда барахлят, но вот в этом не сомневаюсь.
Заказать вам мороженое и подобрать детектив на вечер?
– Спасибо, Алиса.
– Рада быть нужной и важной.
Улыбайся, мой милый, из ладоней вылетит птичка!
GPT-синичка, сеющая слова,
Ты так долго мне говорил, что они тебе безразличны,
Даже бот бездушный поверит, а моя-то душа жива.
Да, конечно, я пишу и живу не интереснее нейросеток,
Ну куда мне в твое гнездо, под твое крыло!
Только, если честно, в мире много лесов и веток,
Я взлетаю выше, ты напишешь «опять тебе повезло».
Разумеется, повезло: игрушкой не стать твоею.
Оттолкнуться от боли и слов, не ранить себя никак.
Обернусь журавушкой в небе, я так умею.
Если не пытаюсь сжаться в чужой кулак.
Проза
Светлана Волкова
Прозаик, переводчик, сценарист, член Союза писателей России. Живет и работает в Санкт-Петербурге. Окончила филологический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, специализируется в области романогерманской филологии.
Лукавая хирургия
Рассказ из сборника малой прозы Светланы Волковой «Великая любовь Оленьки Дьяковой», дающий старт серии «Петербург и его обитатели».
Книга выйдет в «Редакции Елены Шубиной» в июле 2024 года.
В канун Пасхи 1913 года студент последнего курса Императорской Военно-медицинской академии Митя Солодов выкупил себе личного покойника.
Покойник стоил ему два целковых. Еще полтинник Митя заплатил сторожу, чтобы тот открыл в час ночи двери анатомического театра при Академии и держал язык за зубами. И рубль запросил санитар Лавруша, который должен был подготовить тело, а после препарации убрать и вымыть стол. Деньги Митя одолжил у своего попечителя, барона Сашки Эльсена, картежника и бонвивана, иногда снабжавшего его рублем «на водку и дамские утехи». О задумке своей Митя, само собой, Сашке не поведал, потому как барон хоть и признавал современную медицину и поощрял учебу в Академии, но был человеком суеверным, а по части экспериментов с трупами так и вообще дремучим. В память о Митином отце, которого Сашка знал и любил, подопечному еще перепал золотой портсигар, который Митя намеревался продать и расплатиться с долгами, тянувшимися с Рождества.
В день, на который выпал сговор о тайной препарации, Митя проснулся засветло. Наскоро одевшись и глотнув кипятка с ложкой меда вместо чая, он вышел к Литейному мосту и долго стоял, глядя