– У нас все с собой…
– Орла моего хромого потом до дома добросите?
– Без проблем!
Когда Анатолий отошел к своим, Павел жестом подозвал Петровского:
– В общем, так, Шурик! Твои деньги мы сэкономим на подарок любимой девушке, а за аварию придется отвечать печенью.
– Павел Николаевич, как вам это удалось? – Саша смотрел на Павла такими округлившимися глазами, что, казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит.
– Опыта у тебя пока маловато, Жестянщик. Своих надо за версту чувствовать! Будем считать, что сегодня тебе повезло…
Забавные воспоминания прервал звук открывающейся двери. В ней показалось взволнованное лицо Леши.
– Можно, Николаевич?
– Входи-входи.
– Докладываю голосом. Сейчас звонил Жестянщик, попросил, по возможности, дождаться его. Похоже, что-то интересное!
– Сегодня у вас, «левачков», прямо-таки праздник оперативной удачи! – воскликнул Павел.
– Ну, что вы, Павел Николаевич! Праздник удачи – это для бездельников, а мы с Петровским пашем, как кони! – торжественно, словно на пионерском сборе, произнес Леша.
– Во-во, сеятели!..
Двумя часами раньше старший оперуполномоченный Петровский стоял возле дома Лукьяновой и соображал, каким бы способом получить подробную информацию о «нашей Маше». Обычно этим занимается другая служба, сотрудники которой отлично разбираются в подобных вопросах. Лишь изредка, при острой нехватке времени, приходилось отнимать у них хлеб.
Лукьянова жила в типовой московской «хрущевке». Двор с трех сторон загораживали такие же пятиэтажки. С четвертой стороны был выход на неширокую улицу. Детская площадка с облезшим от дождей «грибом», почерневшая беседка, деревянный стол под облетевшими наполовину тополями… Гаражи, исписанные нецензурным фольклором, и измызганная, давно не ремонтированная дверь подъезда свидетельствовали о том, что здесь проживает не самая обеспеченная часть москвичей. Неудивительно, что Мария Лукьянова замешана в делах с наркотиками. В таких старых московских дворах чаще всего и свивают свои гнезда торговцы «шмалью» и прочий криминальный люд.
Саша смотрел на нужный подъезд с надеждой дождаться какой-нибудь разговорчивой бабушки, знающей все и про всех в округе. Но в этот ненастный вечер ветераны жизни явно предпочли теплые квартиры встречам на любимой лавочке. И надежды Петровского вместе со струйками дождя утекали в ближайшую ливневку. Саша представил, как с пустыми руками вернется к Скорику, а тот уж начнет… Дайте только Леше повод! Нет, конечно, Леха не будет кричать и топать ногами, зато изречет что-нибудь столь саркастическое, что хоть топись со стыда.
«Что ж, придется заходить в подъезд. Подожду еще минут десять – и вперед», – рассуждал про себя Петровский.
Неожиданно сзади кто-то положил руку ему на плечо. Петровский обернулся и увидел худосочного парня в натянутом на голову капюшоне, из-под которого даже глаз не было видно. Незнакомец слегка приподнял рукой капюшон и негромко спросил:
– Маху