– Слушаюсь, Николаевич, – с готовностью отозвался Калинкин.
– Держи, Антоха, свою часть от общего пирога, – Павел протянул несколько листов. – Теперь каждый из вас знает свой фронт работ. Мне остается только добавить, что документальное оформление в виде запросов, справок и тэ дэ и тэ пэ должно быть на моем столе к двадцати ноль-ноль. Я за это время завожу дело и принимаю его в свое производство. Вопросы? Вопросов нет! Тогда еще раз напоминаю: в восемь вечера, место встречи изменить нельзя.
Сотрудники молча поднялись из-за стола и вышли из кабинета. Отпирая свою дверь и пропуская Скорика, Саша Петровский удивленно спросил:
– Леха, а зачем Николаевичу самому дело заводить? Не барское это занятие – листы шить да описи заполнять.
Леха грустно посмотрел на напарника и объяснил:
– Так материал-то «расстрельный»! Если не выгорит, то вся ответственность и за руководство, и за ведение дела ляжет на Вараксина. Эдаким макаром, Сашка, он нас выводит из-под удара…
Назначенное совещание у Вараксина закончилось ближе к десяти часам вечера. Несмотря на скудность первоначальных данных, общий замысел организации розыска мало-помалу начинал вырисовываться. Скорику и Петровскому предстояло заняться телефоном, с которого предположительно звонил Темирбаев. Работа несложная, но кропотливая. Предстояло досконально изучить всю историю сим-карты, от первоначальной активации до последней регистрации в сети. При этом необходимо детализировать каждый звонок, установить контакты, выяснить, кем они приходились Темирбаеву – родственниками, друзьями или же носили случайный характер. И все должно быть сделано срочно, когда счет времени идет на минуты…
Скорик
«О-хо-хо – быть чекистом нелегко!» – мысленно повторял Леша Скорик, пытаясь припарковать машину во дворе. Он делал уже второй круг в надежде найти место для своего подержанного «Кашкай». А во дворе, как в шутке про большую семью: кто первый встал – того и тапки. Поскольку Леша крайне редко уходил с работы вовремя, поиск свободного места стал для него занятием вполне обыденным, хотя и крайне нервным.
«Ниссан» был уже третьей по счету машиной Скорика. Предыдущие две с какой-то дьявольской регулярностью угонялись из этого самого злосчастного двора. Ладно бы машины были дорогими! Первой угнали «узбека» – небольшую «ДЭУ», собранную где-то на родине Алишера Навои. Леша долго откладывал на нее деньги. Вернувшись из чеченской командировки, пополнил накопления только что полученными «боевыми», и на целых полгода стал обладателем новенького белоснежного автомобильчика. А однажды