Медея задохнулась от стыда, понимая, что он имеет в виду.
– Хочешь меня съесть? – голова приятно поплыла. Кажется, алкоголь начал действовать. Не так страшно задавать вопросы. – Живьем? Или запечешь как кролика?
– Что? Съесть? – засмеялся. Такой бархатистый обволакивающий смех. По тему Меди побежали волнительные мурашки. – Нет.
А ведь он тоже полностью обнажен и совсем не стыдится этого. Так уверен в себе. Ей бы столько наглости.
– Тогда зачем я здесь? – Меди снова повторила мучавший её вопрос.
– Я хотел… – он задумался. Видимо решал что хотел больше. – Хотел…
То, что он хотел, было понятно без слов. Меди пьяно хмыкнула и посмотрела на здоровенную штуку, гордо торчащую вверх. На такое трудно не смотреть. Самая выдающаяся часть его тела.
– Хотел кое-что другое… – словно дразня девушку он двинул бедрами и его эрегированный член закачался.
Оборотень продолжал стоять в изножии кровати. Такой большой и красивый. Поджарое мускулистое тело, сразу выдавало в нем воина, это тебе не изнеженный торговец. Хорош, решила Медея. Весь. Даже этот, как его… детородный орган…
– «Детородный орган», – повторил мозг.
Штучка которой делают детей. Таких маленьких оборотней вроде Сфеноса. Заинтересованный взгляд девушки прекратил свои блуждания по телу похитителя и сосредоточился на торчащем члене.
– «Очень полезный орга», – заверил мозг.
– Что, другое? – она раздвинула ноги и посмотрела ему в глаза.
Двуликий замер и тяжело глотнул. Не ожидал.
– Тебя… – и смотрит. Ждет? Чего? Разрешения?
Она убрала руку с груди и поманила пальчиками. А что? Спасала свою жизнь… И думала о продолжении рода. Она, между прочим, последняя из Фалин! Это такая ответственность: сохранить свой род.
Оборотень наклонился. Медленно оперся о постель одной рукой, второй, стал на кровать коленом и двинулся к ней. Опасливо, словно был на охоте и боялся спугнуть осторожную дичь.
– Скажи, – навис над ней.
– Что? – его глаза вблизи были просто завораживающие. Как жидкое золото, не оторваться.
– Скажи мне да, – губы совсем рядом.
– Да?
– Моя пара, – это не слова, стон.
Горячий. Невыносимо горячий. От прикосновения его губ Медею словно окатило кипятком. Только очень-очень приятно.
– Да…
А он волновался. Беднягу потряхивало, дыхание сбилось и руки шарят, словно не понимает за что хвататься в первую очередь. Такое волнение мужчины приятно. Лучше, чем надменная самоуверенность, что сквозила в поведении Вейда.
Медея абсолютно спокойна. А что волноваться? Решение принято. Она вся отдалась научному эксперименту. Это важно, выяснить способно ли её тело зачать от двуликого? Если получится… У неё будет ребенок! Свой ребенок!
Поощряя и успокаивая, она обняла Церуса. Погладила широкую спину и поддалась бедрами, поторапливая