Но прошло время, и я всё же исполнил свою детскую мечту: моя третья экспедиция опять будет проходить где-то «у чёрта на куличках» – в южном полушарии земли, в районе юго-западных африканских берегов. Катя прекрасно знала мой характер и мою неисчерпаемую страсть к путешествиям. Не скажу, что подобное моё увлечение вызывало у неё восторг, скорее – наоборот, но всё же, как мне казалось, она как-то мирилась с тем, что уже дважды мы расставались на полгода, и только нерегулярные письма соединяли нас в это время. Не дав ей сказать и двух слов, я с восторгом принялся фантазировать, что ожидает меня в новых морских приключениях, на этот раз не в Индийском океане, как это было в предыдущих двух экспедициях, а в Атлантическом, и что сейчас я только об этом и мечтаю, и что я там напишу кучу этюдов и это наверняка продвинет меня в моей любимой живописи. Также я просил высказаться о моих новых творениях, которые она нехотя и рассеяно стала перебирать, не говоря ни слова и размышляя о чём-то своём. Но даже это меня не насторожило и, когда я спросил её, о чём она думает, Катя вдруг долгим и каким-то незнакомым вопрошающим взглядом посмотрела на меня, словно говоря: «Может, хватит идиотничать!» Но вслух ничего не ответила и, заторопившись, буркнув, что у неё появились какие-то срочные дела и чтобы я не провожал её, ушла, оставив меня в полной растерянности и недоумении. Я так и не понял, зачем она меня позвала на эту встречу, но молодость легкомысленна и нетерпелива. Вскоре я забыл об этом и принялся собираться в своё новое путешествие…
«Что же она хотела мне сказать тогда?» – подумал я и не заметил, как снова заснул под мерное покачивание судна и богатырский храп своего соседа по каюте.
Судно, дрожа от нетерпения, неслось в район работ – к югу, чтобы, достигнув «ревущих сороковых» широт, повернуть на запад и, пройдя мимо легендарного мыса Доброй Надежды, когда-то открытого португальским мореплавателем Бартоломеу Диашем, оказаться в Атлантическом океане. Тогда, в 1488 году, у этого мыса его корабль чуть не пошёл ко дну, попав в страшную бурю. Взбунтовавшаяся команда, посчитав, что это знак свыше, отказалась идти дальше на свою верную погибель, и пришлось повернуть назад. В расстроенных чувствах, что ему не удалось найти путь в Индию – главную цель его экспедиции, – Бартоломеу Диаш назвал этот, тогда безымянный, мыс – мысом Бурь.
Мыс Доброй Надежды! Я узнал о нём из какой-то старой, сильно потрёпанной книжки, которую, ещё будучи мальчишкой, нашёл в районной библиотеке на улице Строителей, куда как заворожённый ходил за приключенческой литературой несколько лет подряд и потом с восторгом читал её, забыв обо всём на свете. Всё же верна фраза: «Мы все родом из детства» – именно тогда закладываются в нас многие привычки и пристрастия, которые часто сопровождают нас до конца жизни. Если говорить о мысе Доброй Надежды,