Когда мы замерли вместе с остальными гостями, хор запел сильнее, и чистый, сияющий звук воспарил вверх. Я закрыл глаза и представил, как он покружил над бывшей алтарной зоной, а потом всей силой голосов устремился дальше, за колонны, после чего вернулся – и пронзил нас насквозь, заставляя внутренние струны резонировать.
Мне почудилось, что пение оживило даже камень, освобождая его от пыли накопленного знания и позволяя вновь дышать. И когда оно смолкло, Собор, заставленный книгами, показался душным и тесным. Хор будто бы наполнил его воздухом, которого ему так не хватало. Вернул к жизни древний дух, обитающий здесь столетиями. И я вдруг подумал, что Собор больше и значительнее всех книг, которые здесь поселили. Как всемогущий разум человека больше и значительнее тех знаний, которые в него вкладывают.
После окончания концерта я почувствовал усталость в ногах от долгого стояния на месте, и мы с Меллар немного прогулялись по библиотеке. Некоторые зрители выглядели оглушенными: они молча бродили по залу и рассматривали его так, будто видят впервые.
– Мне кажется, превратить Собор в библиотеку было ошибкой, – сказал я, когда мы остановились у одной из колонн, привлекшей нас выщербленными надписями на древнем языке.
– Да, лучше бы здесь открыли музей, – промолвила Меллар, проведя пальцем в перчатке по бороздам кривых строчек.
– И музей не нужен, – возразил я, засунув руки в накладные карманы пиджака. Быстро понял, как глупо это смотрится, и вынул обратно, вспомнив о своей любимой замшевой куртке. В последнее время я стал все чаще изменять ей с костюмом. – Собор ведь изначально служил святилищем. Зачем пытаться сделать из него что-то другое? Пусть останется таким, каким и был задуман. Не надо искажать природу вещей.
– Как же тогда развиваться, если отрицать перемены? – спросила Меллар таким тоном, будто в моих словах напрочь отсутствовала логика. – Изменения могут быть ошибочны, но совсем без них нельзя.
– Не все перемены – к лучшему,– не согласился я.
– Не узнаем, пока не попробуем.
– Вы за прогресс, понимаю, – усмехнулся я. Какие же мы все-таки разные. – От какой партии вы вошли в Совет? Не от консерваторов уж точно.
– Не от консерваторов, – улыбнулась Меллар. – А вы что же, совсем против изменений?
– Я против насильственных изменений. Я за то, чтобы был выбор. Конечно, когда решали открыть в Соборе библиотеку, спрашивать было некого. Орден Вирвадара, который его построил, давно исчез. Но в остальных случаях… должно быть уважение к чужому выбору, каким бы он ни был, понимаете?
– А если этот выбор неправильный? – спросила Меллар. – Бывают же и такие ситуации.
– Что вы имеете в виду?
– Если человек, например, хочет навредить себе, что делать? Оставить все как есть? Принять этот выбор? Согласитесь, это было бы неэтично и нецивилизованно.
– Цивилизованно! – воскликнул