Лиза встряхнула стеклянный шар и устроила метель над маленькими домиками и игрушечным лесом, ожидая, когда родители замолчат. Но конца этому могло не быть вообще, а мог покатиться снежный ком упреков и воспоминаний о доисторических грехах, о неправильных родственниках. Надо было оставить записку – и скорее за дверь. Теперь же эта бессмыслица – носятся и орут – как в садике, как во внешней чуждой жизни – притащена в дом, со всеми его тайными сокровищами и тенями на занавесках, начисто сметая их вместе с выдуманной историей о счастливой семье… Постоянство мелочности, постоянство непонимания, раздоров, отчужденности – это уже не то, благостное постоянство. Лиза успела забыть, как оно выматывает, как мгновенно лишает сил. В леса, в леса! Подальше! Правильно всё было задумано! Нечего было делать в Белогорске!
Волшебный клубок
– А У НАС новый сосед! – громко сообщила Аллочка. – Просто маскарад! Парад двойников! Представляется как Филипп Шницер, мы глазами хлопаем – а Волчок тогда кто?
– Это я виноват, – вмешался новый жилец – худощавый мужчина под пятьдесят с провалившимися глазами. – Но, поверьте, криминала никакого. Я в вашем городе заказ выполнял – резные деревянные богатыри в парке, может быть, видели. Замысел не мой, повторение работы мастера Головина – жил у вас тут, в Белогорске, такой художник, украшал парк деревянными скульптурами от широты души. Потом умер, а всё сгнило – печальная история. Теперь возобновляют кое-что. Я был его учеником, потому меня и пригласили. К оплате отдых прилагался, а я сначала Данилу за себя послал, потом сам приехал…
– Данила Волков – вот он кто у нас на самом деле, – заявила Аллочка, заставив юношу с хвостиком покраснеть. – Потому и Волчок, понимаете? Ну, он тоже остается, мы к нему привыкли! Ученик Филиппа Евгеньевича, юный талант!
Лиза продолжала смотреть на Филиппа Евгеньевича. Последние сомнения рассеивались. На нее глядели знакомые серые глаза, знакомые в разных вариациях – ясные у Светы, туманные у Ани, бездонные у мамы на молодых портретах и у самой Лизы в привычном отражении зеркала – серые тучковские глаза, которые раз увидишь и с другими не спутаешь.
Три сестры Тучковы носили сказочные, литературные имена: Людмила, Василиса и Светлана. Лизина мама деятельно помогала остальным, опекая племянников, забирая их к себе на дачу на все лето и устраивая в институт. Филипп вообще жил у Бурматовых все годы, пока учился. Дружба прекратилась, когда общая древняя родственница оставила наследство – избушку на краю города – почему-то Лизе. Все были возмущены. Лиза до сих пор холодела, вспоминая, как они нападали на маму, требуя разделить всё поровну, а та твердо отвечала, что волю покойницы менять