И как это ни странно, пойманное незримое направление наше совпало.
—Ладно, пошли. Хотя, конечно, это ужасно глупо всё, – забормотал Илья.
И мы пошли. Нога горела всё сильнее и сильнее, словно бы её жалило что-то. Но я продолжал идти. Выбранное направление вскоре вызволило нас из цепких лап чудовищного дыма, и мы вышли в почти прозрачную замеревшую ночь.
– Здесь, что-то не так. Слишком тихо, что ли, – заметил я.
И как специально на горизонте появились вспышки взрывов, а потом и звуковая волна обдала нас, как следует. Словно снег, упавший с тополей, рассыпалась наша надежда, что мы шли строго на «Новосиб».
Вскоре послышался звук лопастей, похожий на вертолёт, но какой-то необычный, как будто два вертолёта в одном. Причём приближался он очень быстро и прямо на нас.
Он вынырнул откуда-то из неба и стал предельно низко над землёй сбривать отростки мысленных стечений, что нам указывали путь.
– Это «Аллигатор!» – воскликнул я.
– Наши? – недоумённо крикнул сквозь шум Илья.
– Наши!
Не успели мы порадоваться, как чёрный небесный аллигатор пронёсся мимо, как дракон, извергнув несколько ракет прямо перед открывающейся для нас ландшафтной перспективой. И сразу пять или шесть взрывов подряд. От испуга я невольно оступился и упал в какой-то овраг. Илья, недолго думая, нырнул за мной щучкой.
– Похоже, что мы шли не туда. Тебе не кажется? – спросил, подкашливая Илья.
– Скажи, что ещё моя теория поиска нужного направления не сработала, – ответил я.
– Сработала. Мы где-то около эпицентра разворачивающихся новых военных событий, -нервозно произнёс Илья.
Потом короткими очередями совсем где-то рядом зазвучал пулемёт. А через мгновение к нему присоединились автоматы. В этой звуковой дорожке было понятно одно, что появившийся квартет играл не просто так. Ему всецело отвечал, похоже, целый оркестр.
Идти было некуда. Свист пуль как-то не подбадривал путников к новым дорогам. И путники остались в овраге.
– Чего делать-то? – спросил Илья.
– Не знаю.
В оркестре точно убывало, жестокая мелодия внезапно прервалась. И кто-то из квартета в большой ударил барабан. Да так, что декорации, похоже, рухнули, и оркестр окончательно завалило.
Притихло ненадолго, но ещё звенело что-то во всех предметах и камнях.
Меня трясло, как бешеного зверя. Илья метался, словно в клетке.
Какие-то звучали крики, матерки, и кто-то им примерно также отвечал. Как можно было понять, кто есть кто? Ведь с обеих сторон были одни и те же слова.
– Может, это наши? – спросил Илья.
– Может, и наши. Только те ли это «наши»? – засомневался я. – Давай-ка всё-таки отсюда уползать потихоньку.
– Давай! – ответил он.
И мы поползли. Сначала совсем на брюхе, а потом и привстав. Каким-то неизвестным чудом мы невредимыми вышли из этого эпицентра событий и побежали, что было сил, в неизвестном направлении, удаляясь