– Нога очень сильно распухла, сначала хоть токала, теперь вообще ничего, кроме одной ужасной боли, – сказал я ему.
– Короче, пока переждём. Там какие-то странные огоньки то загораются, то меркнут. И какая-то подозрительная тишина, – сказал Илья и спустился ко мне в канаву.
– Что-то у меня пальцы не шевелятся, – сказал я ему, уже совсем испугавшись за ногу.– Давай, короче, коробку с носками сюда, пока совсем темно не стало, – попросил я его.
– Ты же солдатам вёз её. А мы с тобой два городских идиота, совсем не похожие на военных людей, – продолжал ехидничать мой спутник.
– Да кончай издеваться. Открывай коробку… – уже без шуток каким-то увядающим голосом проговорил я.
Он открыл коробку, и перед нами открылась словно вовсе и не картонная коробка, а какой-то сундучок, в котором удивительно аккуратно были сложены пары вязаных носков. И на каждой паре карточка с надписью «Носки обережные «Неуязвимый». Размер 44—45».
– Что за обережные? Что это значит? Белорусские, что ли? – забурчал опять Илья.
– Обережные. От слова оберег. Оберегать, – простонал я в ответ. – Похоже, это то, что надо. И чего я раньше их не надел. Свяжешься с тобой, потом не знаешь, что делать.
– Здрасьте, приехали. Понаберут по объявлению. Потом пиши – пропало, – забурчал снова Илья.
Нога распухла так сильно, что я с трудом снял свой турецкий ботинок, который пролежал в магазине на полке пять лет и поэтому был уценён и продан мне всего за тысячу рублей. Я вытер руки о куртку и взял пару верхних носков. Взяв их в руки, я даже почувствовал тонкий запах женских духов, и придвинул их к носу. Видно, это запах той женщины, что так усердно вязала эти носки. Я пытался даже её представить, но боль в ноге нельзя было пересилить воображением.
– Что это ты делаешь? Нюхаешь носки? – снова ехидно спросил Илья и схватил ещё одну пару сверху. И тоже стал нюхать.
– Кто про что, а ты, писатель, уже женщину себе нашёл? Нюхает, понимаешь, и уже мечтает лежит. И что, адрес есть? – разулыбался Илья.
– Да какой там адрес в гуманитарке? Ты о чём? – запрокинув голову и закрыв глаза, ответил я.
– А как ты её тогда найдёшь? – совсем уже живёхонько и возбуждённо спрашивал Илья, словно и не было ничего ранее.
В этот самый момент мне вдруг представилась она. Та самая женщина. Или как она могла выглядеть.
– Похоже, я её видел только что, – подумал я вслух.
– Кого? – спросил насторожившийся Илья.
– Её, – ответил я.
Я надел новые шерстяные носки и стал обуваться. И к своему удивлению, сразу почувствовал какое-то странное тепло в ногах. А особенно на месте раны. Несмотря на то, что до этого, казалось, не чувствовал даже пальцев, словно бы отморозил их с концами.
– И ты надевай. Чего стоишь? Видишь же написано «Неуязвимый». Наденешь, и выберемся, -немного очухавшись,сказал я, на что Илья только улыбнулся,