Выслушав это, Дэвис заржал, точно жеребец, но потом неодобрительно покачал головой:
– Тьфу ты, Ричи, казался таким воспитанным парнем, а несешь черт-те что!
Тут уже заржал сам Фостер – по крайней мере, атмосфера неудержимого недовольства шефа чуточку разбавилась, и то славно. Рич не то что бы скучал по сержантскому ворчанию – но с Ником Дэвисом ладил неплохо все то время, пока его не перевели на опустевшее местечко в Смолвуде. Что ж, точно и не уходил никуда из бетельского отделения, хмыкнул про себя он.
– Как бы там ни было, кажется, мы со стариной дьяволом в похожих условиях, – заключил Дэвис. – Тоже пнули под зад: давай, работай, нечего прохлаждаться!
– Ник, ты злишься.
– Разумеется, злюсь! – рявкнул Дэвис. – Черт бы побрал этого типа из ФБР! Черт бы побрал этого малолетнего нигера, решившего сдохнуть на нашем участке, и черт бы побрал еще раз ФБР с их заморочками – насколько было бы легче, если бы могли показать фото
– Это была твоя идея – позвонить в Управление Бюро в Нью-Йорке, – Рич пожал плечами.
– Тут ты прав, Рич, – Ник яростно стиснул руль. – Больно уж дело мутное, разумеется: я не мог не позвонить. Думал, нас наскоро проконсультируют…
– Или вовсе вышлют компашку типов в очках и черных пиджаках, которые без лишних слов возьмут на себя всю суету? Это, если что, я так думал, Ник, – торопливо добавил Рич, заподозрив, что Дэвис вот-вот вспылит снова. Тот же только шумно фыркнул:
– Вроде того. Но мы забыли о кое-чем важном – и ты сам, и я. Что парни из ФБР терпеть не могут грязную работу – и ее для них будут всегда делать такие, как мы. И каким бы, хм, нормальным не казался сперва этот Симмонс, он точно такой же. Раскомандовался, мать его, а! Нет, ну ты подумай – «не вздумайте тыкать в нос всем фотографией покойника, пока ничего толком не выясните», – Дэвис передразнил агента, и Рич покачал головой: шеф был несправедлив к Симмонсу, потому как тех визгливо-капризных ноток, изображенных Дэвисом, в речи агента не водилось вовсе. Да и, если задуматься, вещь-то он сказал дельную: люди, увидев изувеченный труп на фото, наверняка перепугаются к чертовой бабушке, а напуганные свидетели склонны забывать на ходу очень важные вещи, это-то Рич прекрасно понимал. Может, скажи Симмонс иначе – «не пугайте людей попусту», например – Дэвис не возмущался бы сейчас. А может, черта с два – точно так же избывал бы накопившиеся усталость и раздражение, ругая на чем свет стоит и ФБР, и фестиваль, и погоду, и пыльную дорогу, и покойника, и заодно неприятно подчихивающий двигатель «Фалькона»: автомобилю доставалось просто за компанию.
– Шеф, не ворчи. От твоего бубнежа втрое душнее в машине стало, – заметил Фостер наконец.
– Открой окно, – огрызнулся Дэвис.
– Уже, – лаконично ответствовал Фостер, и демонстративно в оное уставился.
За бортом