– Лето! Лето!
Милочка смотрит на Светкино и Тенькино лето, которое мама в сервант поставила, тянется к лету…
И мама оба лета из серванта достает, да бери, бери, моя хорошая, ничего не жалко…
– Ы-ы-ы-ы!
Это Светка.
– Ы-ы-ы-ы-ы!
Это Тенька.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!
Это оба вместе.
И мама – а-а-а-а, как не сты-ы-ы-дно, они го-о-о-сти…
…осень.
Теперь уже не только у Светки с Тенькой, а у всех осень.
Мама заходит, лица на ней нет:
– Милочка… Милочка утонула!
И тетя Тетя по телефону:
– Ты… это ты?
– Что я?
– Это… это их лето было? Кого-то из них двоих?
– Ну что ты такое говоришь, милочкино это лето было!
– Да я тебя по судам затаскаю, ты!
– …ничего ты не докажешь, поняла, да?
…тетя.
Не тетя Тетя, а чужая тетя на улице.
– Ребята, а давайте я вам лето подарю, а?
– А… а нельзя…
– А почему нельзя? Приятно получать, приятно дарить, правда?
– А… а зима же…
– Ну а что, зимой лета не бывает?
– Не… не быва-а-ает…
– …а я вам расскажу, а когда у нас зима, а на юге лето! А вот я вам его и подарю, это лето на островах…
– …вы Такая-То Такого-Товна?
– А в чем дело?
– Дети ваши… на Сейшелах… тела вышлют на родину…
– Да… вы что…
– Кстати… вам лето не нужно?
Последние врата
…и все-таки они ошиблись… Я говорю – «они», я даже не знаю, кто они, те, кто построил календарь, который я почему-то называю циферблатом, он круглый, сквозь него должны быть видны звезды, которых больше нет. И все-таки они ошиблись, говорю я себе, глядя на последний круг. Круг сто тысяч какого-то там года, с одними-единственными вратами для одной-единственной звезды, которая не взойдет – потому что звезд больше не осталось…
Ненадолго – украдкой-украдкой – добираюсь до поселения, в котором больше никого нет, ненадолго – украдкой-украдкой – перетаскиваю в каменный календарь запасы электричества, хватит еще на сколько-то там, прежде чем я превращусь в ледяное ничто.
Остальные ушли – кажется, это случилось бесконечно давно, хотя как знать, здесь время потеряло значение.
Я жду чего-то, сам не знаю, чего, потому что никакая звезда не взойдет в последних вратах, звезд не осталось.
Включаю последнюю батарею – отсчитываю время уже не по часам, по заряду батареи, восемьдесят процентов, пятьдесят, тридцать…
…двенадцать…
…пять…
Поднимается звезда в последних вратах, еще не понимаю, что я вижу, только догадываюсь, что это не звезда, это отголосок бесконечно далекого большого взрыва, отголосок рождения новой вселенной.
Из последних сил ползу в поселение, к вратам, куда ушли все, может, еще успею сказать им, что…