Борей покачал головой и пошел одеваться.
***
– Птичка сорокопут. Хищник. Убивает других птиц, грызунов, насекомых, ящериц. Убивает и развешивает вокруг на шипах или острых веточках.
Фёдор потёр виски. Голова слегка кружилась. В ночной тишине кто-то за окном пел пьяную песню.
– Ты меня слушаешь?
– Да, конечно. Продолжай, – ответил Фёдор.
– Ты не сорока, ты сорокопут. Сорока хитрая и умная. А ты дурак.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Я тебя буду называть Сорокопутом.
– Да всё равно. Как хочешь меня зови.
– Или на кронфилдский манер – Теодор.
Теодор. Тео. Так звала его Инга. Фёдор затянулся, выпустив сладковатый дым, и уставился в окно. В черном небе недобрым красным светом мерцала луна.
– Ты доволен своей жизнью? – сменил тему медный чайник.
– Нет.
– Почему?
– Я просто хотел уйти из дома. От отца и брата. Я подумал, что училище – это хорошая идея. Я уплыву отсюда и больше никогда их не увижу. Не услышу их идиотских разговоров про честь и положение в Обществе.
– И теперь ты связался с бандитами, – усмехнулся чайник.
– Бандитами? Ну я бы так не сказал. Просто…
– Что просто? Выбивать долги? Прикрывать уличных девок? Торговать контрабандным алкоголем? Это как раз и есть бандиты. И ты теперь один из них.
Фёдор молчал.
– Это заметный прогресс. Махать кулаками на потеху толпе, а теперь лупить должников. Сопротивления меньше, денег больше.
– Всё. Замолчи. Я не хочу больше об этом говорить.
– Придётся, Тео.
– Не называй меня так!
– А то что? – с вызовом спросил чайник.
– Сдам тебя в ломбард!
Чайник замолчал. Фёдор затянулся. Самокрутка обожгла пальцы и поэтому отправилась в приоткрытое окно.
– Ладно, прости, – сдался Фёдор. – Просто не называй меня – Тео. Как хочешь, но только не так.
– Дураком можно? – после долгой паузы спросил чайник.
– Можно, – ответил Фёдор и тяжело вздохнул.
– Тогда слушай меня внимательно, Федя. Сейчас ты живешь без цели. Без смысла. Просто бежишь от своей старой жизни. Так не пойдет.
– “Не пойдет, – прорычал в голове грубый голос. – Посуда дело говорит”.
***
Дверь в квартиру Фёдора с тихим скрипом открылась. Утренние лучи пробивались через грязные окна. Инга, перешагивая через разбросанные бутылки, прошла внутрь. Прикрыла ладонью в перчатке нос от неприятного запаха. На кухонном столе стояла грязная посуда, посередине лежал большой бумажный пакет, разрисованный золотыми змеями. Девушка прошла в жилую комнату. Подошла к кровати, глаза ее расширились, черты лица ожесточились. Там среди одеял лежал Фёдор в обнимку с медным чайником. Рядом с ним, закутавшись в одеяло, лежала абсолютно голая девица. Ничего не говоря, Инга метнулась прочь из квартиры, громко