Некрасивая Надя (какой считала её мама) ещё тогда свыклась с мыслью: будь что будет, если и предложит Владимир Ильич выйти за него, отказываться не стану. Дело в том, что Володе нравилась Надина подруга Якубовская, с которой она вместе учительствовала в воскресной школе для рабочих. «Кубочка» – звал её ласково Володя. Ей же придумал немного обидное конспиративное прозвище «Минога» или уж совсем под плохое настроение называл «Селёдкой» или «Рыбой». Надя терпела и… надеялась на мамины блины.
Самому же Володе соратники по революционному движению дали кличку «Старик» – за раннюю лысину. Надя в невесты не навязывалась, но политику в этом направлении вела верную. Уже в самую первую встречу с Володей в марксистском кружке она решила рискнуть. Сделать это было не просто. Расходились, как было принято, по двое – дама и провожающий её кавалер. Надя сумела всё точно рассчитать, и провожать её выпало Владимиру Ильичу. Стояла весна, но к вечеру на улице сильно холодало, на тротуарах кое-где поблёскивал лёд. Они шли сначала врозь. Володя, обычно словоохотливый, почему-то молчал. И тут Надя пошла на хитрость: она сделал вид, что поскользнулась.
– Ой! Чуть не упала! – сказала она весело. – Владимир Ильич, можно взять вас под руку?
Володя галантно поставил согнутую в локте руку. Надя в каком-то конспиративном азарте рьяно повисла у него на руке и нарочито прижалась к нему всем телом.
– Не так близко, Надежда Константиновна! – сказал он, покраснев.
Это уже была её маленькая победа! С той поры встречаться они стали чаще, и Володя сам с удовольствием брал Надю под руку, а иногда, когда не видели посторонние, прижимался к её нежной белой шее своей колючей щёткой жиденькой бородки. На его ласки Надя реагировала очень сдержанно, даже холодно (такова была её женская тактика), отсюда, видимо, и пошли все эти «рыбные» клички.
Когда Володю посадили в тюрьму, товарищам не пришлось гадать, кого выбрать «Старику» в конспиративные невесты. Надя с удовольствием носила ему книги, лекарства и письма, написанные молоком или лимонным соком. Ильич и в заключении не скучал: книги и газеты заказывал пачками, много без устали писал, но случались моменты, которые особенно трогали Надю. Володя просил просто прийти постоять на маленьком пятачке Шпалерной улицы, который был виден между домами из камеры «предвариловки». Она приходила в любую погоду и стояла часами, не зная, смотрит на неё Володя сейчас из окна или нет. Но это казалось ей самым романтичным, что могло быть в отношениях с мужчиной, если этот мужчина «достоподлинный» революционер.
Зима 1899 года выдалась совсем не сибирской. Днём солнце было таким щедрым, что по кромкам южных скатов крыш намерзали длинные бугристые сосульки. Шли святки, в деревне было весело, мужики гуляли. Всюду ходили и дурачились ряженые, пели, разбрасывали конфетти и серпантин. Молодёжь каталась