Василий Петрович наспех оделся, схватил Василия – серого под мышку и на прощанье так грохнул входной дверью, что гул страшный пронесся по подъезду.
Неистовых рыданий Светланы Сергеевны он, конечно, не слышал.
Василий Петрович горевал. И вряд ли в этом стоит усматривать что – то удивительное. Мало ли о чем может горевать вполне сформировавшийся и относительно обеспеченный мужчина, когда ему уже за пятьдесят, когда уже и одышка замучила, и тахикардия по вечерам, и печень то и дело пошаливает.
– Понимаете, я человек, в общем, то счастливый, – сурово хмурясь, говорил Василий Петрович, разливая по стаканам дешевое вино.
В душной забегаловке рядом с ним за столиком сидел мужичонка с внешностью явно опустившегося индивидуума, и, казалось, внимательно слушал Василия Петровича, подперев небритую щеку немытым кулаком.
– В сущности ведь у меня все есть: двухкомнатная квартира, дача, зарплата, замечательная жена. А у вас есть жена?
– Угу, – промычал небритый мужичонка, медленно протянув свободную руку к стакану.
– Тогда мне вам вряд ли стоит объяснять все прелести супружеской жизни. Все же это замечательно, когда вы просыпаетесь рано утром, сладко потягиваетесь в постели, а жена уже воркует на кухне, готовит крепкий кофе, бутерброды. Вы, верно, тоже любите крепкий кофе с бутербродами по утрам?
– Угу, согласился мужичонка и медленно, давясь, с мученическим лицом опорожнил стакан вина.
– Ведь после бодрого завтрака хочется бежать на службу и работать, работать, работать. Вы ведь, очевидно, тоже где – то служите?
– В натуре.
– Где, где?
Но мужичонка только безразлично махнул рукой и по его жесту Василий Петрович понял, что его новый знакомый работает где – то рядом, возможно, за углом этой забегаловки.
– А как приятно возвращаться после работы домой в уютное семейное гнездышко. Как приятно осознавать, что дома тебя с нетерпением ждет твоя дражайшая половина. Что ужин уже готов, а ванная уже наполнена теплой водой. И в воду заботливо добавлена ароматная хвойная пенка. Вы любите хвойную пенку?
– Угу. Да – ай, земеля, еще па – а чуть – чуть.
Василий Петрович наполнил вином замусоленные стаканы и по – братски поделил кусочек ржаного хлеба.
– А как замечательно проводить семейные вечера у телевизора! Особенно в выходные и праздничные дни. У вас имеется дома телевизор?
Но мужичонка уже не мог совладать с накатившей на него хмельной дремой. Он ухватил стакан нетвердой рукой, мучительно донес его до обветренных, покрытых коростой губ и медленно, жутко морщась, выпил вино до дна неровными нервными глотками. Затем глаза его закатились, руки провисли, стакан выпал, а сам он неуклюже сполз по стулу, уткнувшись лицом в грязный стол.
Василий Петрович еще долго описывал своему случайному собутыльнику