Пеплоед был размером с кулак, остренькая длинная мордочка и огромные черные глаза, шкурка серая, как пепел, и такая же пушистая. Когда он опускается на пепельные поля и закрывает веки, ни один даже самый острый глаз не может его заметить. А когда Карл поднимался в воздух, то между лапками у него натягивались перепонки, как у белки-летяги.
– Не бойся, не уйдет! – заверил пеплоед. – Я ей что-нибудь на ухо спою. Колыбельную, к примеру. Колыбельная многих лишает прыти. Торопись! Девчонка из стафферов, не мейнорка, ей на пепельных полях дольше десяти минут находиться не след.
Эдгар уже почти настиг беглянку, но еще не мог до нее дотянуться. Да и нельзя этого было делать пока. Девушка брела, склонив голову, будто под тяжестью надетой на шею веревки. Реальная веревка оставила на ее шее красный след. Пеплоед закружил над девицей, и сразу же полилась колыбельная. Жалостливая, протяжная. Но старался Карл напрасно: девушка не обратила на песню никакого внимания. Или все же обратила и потому замедлила шаги?
Эдгар закричал.
– Кайла! – в его первом крике был гнев.
Девушка вздрогнула и вскинула голову. Услышала. Уже хорошо. Теперь главное, чтобы она обернулась.
– Кайла! – теперь он окликал ее мягко, почти благосклонно, будто обещал прощение.
Девушка больше не двигалась к реке. Она стояла. Вернее, тихонько топталась на месте, поворачиваясь.
– Кайла! – в третий раз он произнес ее имя, как произносит возлюбленный, обещая любить вечно.
Она наконец повернулась и подняла голову.
Короткий обрывок срезанной веревки болтался у девушки на груди. Длинные светлые волосы слегка колебал ветер. Не ощутимый для Эдгара ветер, ветер, уносящий души в иномирье. У реки, говорят, он превращается в ураган, гоня души, как палые листья. Но Эдгар еще ни разу не доходил до реки. А кто доходил? Говорят, только Учитель Георгий побывал на тех берегах. Потому он и возглавляет Обитель.
– Милая, ты должна вернуться, – сказал Эдгар сухо и строго, таким тоном говорят наставники с провинившимися учениками, лекари с теми, кто бедокурит вместо того чтобы принимать горькие лекарства. – Дай мне руку.
Он протянул ей ладонь. Чтобы вернуться, уходящая душа должна была сделать шаг назад. Каждый, кто возвращается, должен сделать этот первый шаг сам. Если не сможет, его уже не вернуть. Говорят, кто-то может сделать шаг назад, дойдя до реки. Говорят, душа Тигура была на это способна, трижды он умирал и трижды возвращался сам, без помощи выкликателя. Но Эдгар не ходил дальше первой гряды камней. Хотя и это – долгий и опасный путь. Обычный выкликатель только и делает, что пересекает зеленую поляну, зовет души из иномирья с кромки – привычные к возвращению души.
– Тебя ждут! – добавил Эдгар