Кроме этого, у меня был готов для мавра другой обман, в который он по своему простодушию поверил. Его имя было Измаил, а мавры называли Моли или Мули. Я ему сказал:
– Моли! Ружья нашего господина на баркасе. Не можешь ли ты достать немного пороха и дроби, чтобы нам самим поохотиться и настрелять для себя несколько альками[1]. – Я знал, что на корабле имелись огнестрельные снаряды.
– Да, – ответил он, – я принесу.
Он принес большой ящик с полутора фунтами пороха, если не больше, да еще сумку, полную дроби и пуль, весом около шести фунтов, и все это уложил в баркас. Кроме того, я набрал в каюте моего хозяина еще немного пороха, который высыпал в большую бутылку, бывшую в бауле. Итак, снабженные всем необходимым, мы отплыли из гавани на рыбную ловлю. Сторожевые при входе в гавань нас знали и не обратили на нас внимания. Выехав на милю расстояния в море, мы подняли парус и принялись ловить рыбу. Ветер дул, вопреки моему желанию, северно-восточный. Если бы он подул с юга, я спокойно достиг бы испанского берега или, по крайней мере, Кадикского залива. Но, откуда бы ни дул ветер, я решил вырваться из этого ужасного места, предоставив остальное судьбе.
После продолжительной и бесплодной ловли (кое-какая рыба попалась на удочку, но я нарочно ее не вытаскивал и незаметно отпускал) я сказал мавру:
– Не идет дело на лад, наш хозяин останется недоволен, надо идти дальше.
Ничего не подозревая, он согласился и, сидя на носу, поставил паруса. Я, управляя рулем, направил судно на милю дальше и лег в дрейф, будто собираясь приступить к рыбной ловле. Затем, передав мальчику руль, я отправился на нос к мавру, наклонился позади него, вроде бы намереваясь что-то поправить и, протянув его руку между ног, внезапно схватил его и перебросил за борт. Он в ту же минуту вынырнул, ибо плавал как пробка, и громко стал умолять взять его на баркас, клятвенно заверяя в своей готовности объехать со мной весь свет. Он плыл так быстро за баркасом, что при тогдашнем штиле очень скоро бы нас настиг. Увидев это, я бросился в каюту, схватил одно из охотничьих ружей и прицелился в него, сказав:
– Я не причиню тебе зла и, если не станешь упорствовать, ничего и впредь не сделаю. Ты прекрасно плаваешь и легко доберешься до берега, море тихое, плыви скорее, я не трону тебя, но если ты приблизишься к баркасу, то прострелю тебе голову: я решил освободиться!
Тогда он повернул назад и поплыл к берегу. Я не сомневаюсь, что он, превосходный пловец, удачно доплыл. Мне бы выгоднее было