Я назвала администраторше в регистратуре свою фамилию и сказала, что меня ожидают на четвертом этаже. Она попросила меня посидеть и подождать, пока она все уточнит. Я обратила внимание на причудливую подборку журналов, разложенных на столиках в холле: «Иллюстрированный спортивный вестник», «Родительский день», «Сад и огород» и даже экзистенциальный «Мое “я”». Спустя пару минут молодой человек в лабораторном халате вышел из лифта и спросил, не я ли Морган Прагер. Он проводил меня в другую приемную, где пахло формалином и не было ни одного журнала.
– Мне нужно будет его опознать? – спросила я, уже зная, что я не смогу на него смотреть.
– Обычно мы проводим опознание по фотографии, – сказал молодой человек. – Но от вас ничего такого не требуется. Я просто хотел вас расспросить. Насколько я знаю, вы были невестой покойного. У вашего жениха были какие-то татуировки, родимые пятна, шрамы или физические недостатки?
– Наверное, шрам на брови уже неактуален?
– Прошу прощения, но я должен спросить.
– Извините, я просто разнервничалась. Нет, у Беннетта не было татуировок. Но я уже не уверена, что его звали Беннетт. Как его звали на самом деле?
– При отсутствии отпечатков пальцев мы не можем провести его по базе данных.
– А что будет с телом, если его не удастся идентифицировать?
– Его будут держать здесь полгода, а потом похоронят на муниципальном кладбище на острове Харт. Рядом с Бронксом.
Можно ли мне забрать тело, если я не могу его опознать?
Мне действительно хочется его забрать?
Следователь сказал, что тело доставили в морг без каких-либо личных вещей. Ничего не нашли и у меня в квартире.
– А его мобильный телефон? – спросила я.
– Мы надеялись, что вы знаете, где он. И телефон, и бумажник.
– Вы хотите сказать, что их кто-то забрал?
– Я говорю только то, что полиция их не нашла.
Я чувствовала, что он раздосадован и даже зол на меня за то, что я не знала, куда делись бумажник и телефон Беннетта. Его раздражало, что я не могу оказать помощь следствию.
– Послушайте, я даже не знаю, кто он, – сказала я. – Мне казалось, что я его знаю, но, как выяснилось, я совершенно его не знала. Когда узнаете, кто он, сообщите мне, ладно?
Я вернулась в Уильямсберг на метро, вышла на Бедфорд-авеню и отправилась в крытый бассейн «Метрополитен». Обожаю этот бассейн, особенно мне нравится стеклянная крыша. Плывешь в теплой воде и видишь, как на поверхности пляшет солнечный свет. Если прищуриться, можно притвориться, что ты сейчас не в Нью-Йорке, а где-нибудь в Карибском море.
Я ходила в бассейн пять раз в неделю и летом, и зимой. Плавание было моей страстью. Хотя плавание – не совсем верное слово. Я занималась водным бегом. Бегала на глубине с аква-джоггером,