А надгробья уже заскрипели и зашевелились. Сквозь промёрзлую землю скреблись ожившие мертвецы, постепенно выбираясь наружу, прорываясь из почвы и снега, вытягивая костлявые руки, выглядывая из пустых глазниц своих черепов синеватым огоньком некромантии.
– Счастливо развлекаться, – отправился монсеньор к центру Селестии. – Передавай всем от меня привет.
– Больной ублюдок! – поспешил Маркус упокаивать зомби обратно в могилы, пока орда трупов в столице дел не натворила.
Мельхиор же вместе с Морри и с Баст на плече отправился ко дворцу. Внешне он всё ещё походил на городского стражника. Вопросов бы к нему не возникло. Для пущей убедительности и более эффективного действия своего плана он изобразил панический огонёк в глазах, схватил вампирочку за руку, словно спасал ребёнка, утаскивая подальше от ужасного места, и начал кричать всем жильцам и прохожим:
– Спасайтесь! Бегите! Зовите стражу, священников, чародеев! Кладбище ожило! Покойники лезут! Дядюшка Франк, соседская бабка Лургильда, архидруид Сильвестр! Все с того света вернулись! – вопил Мельхиор тоненьким голосом, переполошив народ в мастерских и трактирах.
Вскоре в сторону кладбища проверить его слова потопали различные смельчаки, в основном – молодые парни, берущие друг друга на спор, кому не слабо туда отправиться. Ещё через какое-то время уже они, перепуганные до смерти, бежали, распространяя весть о полчищах зомби.
Загремели колокола, люди спрятались по домам, священники столицы спешили со всех ног вместе с отрядами стражи к месту событий. Большое кладбище целиком было охвачено мощными чарами Мельхиора. Он был настоящим умельцем своего дела. Трупы различных стадий разложения ломали ограды и разбредались по улицам. Это не выглядело какой-то одной толпой, которую легко было бы пронзить толстым лучом святого чародейства. Монсеньор отдал мысленные приказы через некромантическое воздействие, чтобы мертвецы действовали как можно более шире и разрозненее.
Маркус не справлялся. Охватить такую территорию в одиночку казалось ему невозможным. Поднять нежить, создав паутину потоков энергии под землёй к надгробьям, было куда проще, чем упокаивать каждого зомби в отдельности. И когда он наконец возвращал мертвецов в могилу, те вскоре снова пропитывались чарами монсеньора и поднимались вновь. Шипели, кряхтели, стучали зубами. И всё это звучало как аритмичные шаманские перестукивания аккомпанементом к нескончаемому потоку громких ругательств раздосадованного альбиноса.
– Сукин сын! – явно имел тот в виду Мельхиора. – Сукины дети! – отправляя заклятья, обращался он уже к ходячим мертвецам.
Виновник восстания на кладбище же попросту выжидал, удобно встав между домами, прислонившись рукой к стене и делая вид, что устал и ему следует отдышаться. Так к нему не приставали «свои», если кто-то из стражи его бы заметил. У тех своих дел сейчас было выше крыши: надо было