– Типичная Саламандра, – посмеялся Вир. – У тебя все её черты. Отсутствие иллюзий и веры в предначертанное. Прагматизм, собственничество, неспособность к уступкам, стремление вечно лезть в самое пекло, ощущая себя в безопасности. Я помню пустыню Нид, как ты помчалась защищать нагов.
– Я, а не ты, мистер «врождённое идеальное чувство справедливости», – заметила ему Кьяра с укором.
– Рационализм победил. Я там – никто, мы с дракайнами никто друг другу. У них там своя гражданская война, – проговорил Вирбий.
– Там гибли дети! – напомнила собеседница.
– Они гибнут повсюду. Мои фоморы уничтожили всё наследие крупных драконов в Черногорье. Все гнёзда, все кладки, всех драконьих детей, – строго заявил Вирбий. – Я должен кого-то жалеть? Дети моих врагов – не те дети, которые заслуживают снисхождения.
– Ошибаешься, – поднялась Кьяра с места, не желая больше рядом с ним оставаться.
– Оставишь ребёнка в живых и он поставит себе целью найти тебя и отомстить… – пояснил Вир собственную позицию. – С теми же драконами, уничтожь мы всех взрослых, подоспело бы уже новое поколение, и так до бесконечности.
– Дети не должны расплачиваться за грехи отцов, – с недовольным видом отправилась леди фон Блитц в сторону приоткрытой палатки.
– Война не щадит никого, – произнёс Вир вслух, провожая взглядом аристократку, но та его слов уже не расслышала.
Мельхиор II
За стены Квинтесберга двое некромантов перебрались с помощью магии, а маленькая вампирша – благодаря своим способностям к левитации и ловкости карабканья. Перелезали они подальше от главных ворот, впрочем, при любом раскладе оказались бы на окраине разрушенного драконом города.
Запах опалённых камней, расплавленного метала, дыма и сгоревших тканей всё ещё хорошо ощущался в воздухе, однако не делал его таким уж трудным для дыхания. И всё же Маркус прикрыл нос рукой, продвигаясь по ночным улицам. Как раз-таки здесь не настолько всё было в руинах и разрухе, как ближе к центру. Почерневшая черепица кровли, конечно, встречалась, как и весьма потрёпанные, уже застывшие потёкшими крупными каплями флюгеры, но жители мирно спали в домах, не лишившись крыши над головой.
Жители же центральных кварталов, если не обустроили простенькие навесы, ютились в ночлежках, амбарах, у соседей, которые смогли заделать дыры в крышах и возвести хоть что-то на эту ночь, или же прямо в уцелевшем главном соборе.
Будь на дворе не зима, вероятно, многие вполне могли бы рискнуть и спать так, ночуя даже с пробоинами в надежде, что ничего не рухнет и не случится дождя. Но сейчас всё тепло, что могли отдать растопленные печи, из таких домов моментально улетучивалось. И даже укутавшись тёплыми одеялами, всё равно ночевать в полуразрушенных зданиях было бы крайне некомфортно.
– Откуда сама будешь-то? – поинтересовался тихо Мельхиор у их новой знакомой.
– Из