Она откинулась назад на стуле и прикрыла глаза. Какой же у нее тесный, темный кабинет! Когда выключают электричество, оказываешься словно в темном туннеле, стены которого будто обрушиваются сверху. И сколько раз она уже писала чиновникам, чтобы ей выделили какой-нибудь другой кабинет для работы. Хоть какой-нибудь. Пусть и без кондиционера, но с несколькими зарешеченными окнами с видом на небо. Она могла бы прислониться к оконной решетке и почувствовать, что жива. И дома, и на работе она мучается в поисках себя. Дома окон много, но даже несмотря на то что они открыты, она не ощущает полноты жизни. Ей кажется, что дома не окна, а стены с дверями, у которых заржавели засовы, и она обречена на то, что никогда не сможет их открыть.
– Мадам, можно войти?
Она вздрогнула и выпрямилась. Это был господин Гупта из отдела издательства.
– Кажется, я помешал?
– Ой, нет, что вы!
– Так вы о чем-то размышляли?
– Садитесь, садитесь, – она показала на стул, не обращая внимания на его вопрос.
– Шобхна джи, дело в том, что я понимаю ваши переживания. Те, кого нужно перевести, преспокойно будут сидеть на своих местах в Дели. Нет ли у вас связей в полиции или какого-нибудь знакомого министра?
Она вопросительно посмотрела на господина Гупту.
– Директор – настоящий негодяй! Пишите ему дальше! Приводите одни причины, другие. И дальше говорите о своих проблемах. Само собой ничего не происходит. И придется вам поехать в Шимлу в качестве местного советника. Вы корректор, ну и что с того? Директор может отправить вас куда угодно. Существует только один способ, и ваш перевод завтра же отменят, сказать по правде, хоть сегодня отменят! Пусть министр только позвонит этому негодяю, вот увидите представление! Как запляшет вокруг вас! И обоснуетесь вы прочно-прочно в Дели, как дерево баньяна!
– Именно в этом и трудность, – на ее лице появилось отчаяние, словно она попала в сети охотника.
– Ничего трудного здесь нет! Скажите Нишитху джи, пусть подключит свои связи! Останетесь в Дели и без милости всяких министров и генералов!
На его губах дрогнула усмешка. Господин Гупта не торопился, пришлось заказать для него чай. Попивая чай, господин Гупта принялся хлестко судачить обо всех сотрудниках ее отдела. Она слушала, но не слышала его. Когда Гупта ушел, она сразу написала третье жесткое письмо против своего перевода на имя директора и попыталась читать прошлогоднюю копию специального издания для школьных учителей.
Может ли она поделиться с Нишитхом? Уже неделю они друг с другом не разговаривают. Поначалу,