А помнишь, полдня по турбазе искали
Забытую кассу “ Аэрофлота”,
Как ноги гудели и есть захотели
Как двое голодных и дюжих про глота.
А помнишь соседку и сто анекдотов,
“Массандру” и Инкермановский рислинг,
Как ты загибалась, до слёз хохоча,
Когда всё травил и травил сгоряча.
А помнишь то кресло – наш внутренний голос,
Как свитер принёс, потому что замёрзла,
Когда всё выспрашивал, мы говорили,
И с каждой секундой всё крепче любили.
А помнишь, как после той сигареты
Ты в кашле зашлась и глодала конфету–
Хотела, наверное, плохой показаться,
И в сердце моём в песню–крик отозваться…
***
А помнишь статистику ссор и размолвок:
Второй день пути, на вагонной той полке,
В холе, с ТV, на твоём этаже,
И зелёное кресло – наш забег в глубине.
А помнишь ещё панорама, когда
Эскимо ты глотала, и злая была,
Когда ещё пивом карман свой залил –
Спасителем жажды себя возомнил.
А помнишь, как после «Ламбады» в том баре
Мы спали отдельно, вернее – не спали.
Мне снились кошмары – стонал, вероятно,
Зубами скрипел и ругался невнятно.
А помнишь автобус на обратном пути –
Сказал про посылки – тебя возмутил…
Терпеть ненавижу, как молчит, потом слепит–
Упрёк до сих пор в моём сердце звенит.
А помнишь, про это главу ты ломала:
Шесть ссор в три недели – конечно, ни мало,
Но это обкатка, притирка – мечтала…
Не спорь, он ведь все твои мысли читает…
А помнишь, как ты поразилась, когда
Лежали, молчали, ты думала, что–то;
Как взял и ответил на немой твой вопрос –
Ведь это любовь, а совсем не гипноз…
***
А помнишь, у моря через день мы гуляли.
А «блинчики», помнишь, в волнах мы пекли,
А помнишь, в конце сувениров набрали,
А помнишь, как нежно друг друга мы звали…
А помнишь, хорошего было ведь больше:
Как фильмы смотрели, и как танцевали,
По морю ходили – ведь мы ничего, ничего не забыли,
А помнишь, а помнишь – как мы любили…
– А помнишь? – Да помню!
– А знаешь? – Да знаю!
– Мой милый… Любимая!
Для меня ты – родная…
Никогда, ни за что и нигде не забуду…
Мне вечно терзаться – везде и повсюду…
Май /Час быка /28.03.9. 29.03.90.
Расплата
Ф.Л.А.
Она покинула тебя, холодный странник…
Она ушла, ведь ей нужна семья.
Ты – тёмная лошадка, просящий подаяния,
Палач любви, нет на тебя креста…
Ведь ты прекрасно чувствовал и знал,
Как она любит – искренне и нежно.
А ты её предал, ты ей солгал,
Про долг сказал – ведь так не было нужно…
Ты сам себя лишил покоя, счастья,
И