Ведь не сердцем там рек, а долгом!
Ну, верните мне эту ночь!
Где я лгал, а глаза молили…
И когда разорваться не в силах,
Очи скрыл, чтобы слёзы не лили…
Обманул ведь тебя, родная,
Струсив, бабочку смял неловко…
Не сумеешь простить, ведь знаю,
И понять не старайся уловки…
Вспоминать себе не разрешаю
Наш Коктебель, и море, и отпуск…
Как сижу сейчас, сердцем рыдая,
С кровью, с болью творя, сей опус…
Май /Час быка /24.03.90
Всё равно…
Ф.Л.А.
Но море роптало, и чайки кричали
Как месяц назад,
И в пене причала нам мир возвращали
В наш палисад.
Всё равно ведь люблю твои руки,
Твои речи, глаза и улыбку,
Всё равно ведь мечтаю о муке,
И мне сниться всё та же голубка…
Секунда каждая оставила зарубку,
И каждый жест, и каждый тихий взор,
И то, как снизу надеваешь юбку,
И в Судаке с собакой и старушкой двор…
И в Ялте дождь холодный, проливной,
И джаза плач в прокуренной кофейне,
И Севастопольская диорама,
И боль утраты подлой – mama mia…
Ведь так и не смогу тебя забыть,
Возрадуйся, иль возгордись, как знаешь…
И даже как в графин воды налить,
Всё помню – что ж, тем горше усмехнись…
И даже кто – то будет впредь со мной,
Всех буду сравнивать с тобою, с эталоном.
Слова, поступки, звёзды ночью,
И редкую способность быть самим собою…
Мне тебя везде не хватает –
На работе и дома, в гостях и в кино…
Во снах ловлю твою нежную милость –
Она улетает, как Марго в открытое окно…
И сейчас понимаю Мастера –
Как с меня, его выписал автор.
Мы хотели судьбу повернуть – и напрасно,
На тропе нашей вырос затор.
Вспоминать тебя буду вечно,
И всю жизнь тебя буду любить…
И терзаться смогу бесконечно –
На соломинке по морю плыть…
Май /Час быка /28.03.90
А помнишь…
Ф.Л.А.
А помнишь то сквозное солнце
В купе, там, где соседи–старики,
А помнишь взгляд и тень его в оконце,
И мысль о рае, счастье, шалаше…
А помнишь, первой ночью влажный воздух,
Соседи всё ворочались во тьме,
Запрета плод: алмазы, отдых,
Сияние глаз, слезу в купейной мгле.
А помнишь то лимонное мороженое
В чужом и гулком Куйбышевском зале,
И наш вагон, как инвалид с резерва,
И проводник как чудо, затрапезный…
А помнишь, нам стащили одеяло,
Когда всплакнула ты, грустя,
Соседку нашу, мол, мне дела мало–
Чего вы там решаете, друзья…
А помнишь, пьющий родственник хохлушки,
Той девочки, которая больна,
Ему там всё смешинки, хохотушки,
А мне сказал: “Живой ведь я – да, да…”
А